Расплата кровью - Джордж Элизабет

На этих словах Линли выключил магнитофон. Он поднял глаза и увидел, что Сент-Джеймс наблюдает за ним. Пытаясь выиграть время, прежде чем неизбежное встанет между ними, Линли собрал все предметы и положил в пластиковый пакет, который Сент-Джеймс достал из саквояжа. Он завернул его край и убрал в комод.

– Почемуты не допросил Дэвис-Джонса? – спросил Сент-Джеймс.

Линли вернулся к изножью кровати, к своему чемодану, который лежал там на подставке для багажа. Открыв его, он достал оттуда смокинг, давая себе время обдумать вопрос друга.

Проще всего было сказать, что допросить валлийца ему не позволили обстоятельства, что в том, как до сих пор развивалось это дело, есть своя логика, и он интуитивно следовал этой логике, чтобы посмотреть куда она приведет. Но за этой правдой Линли видел другую, неприятную реальность. Он боролся с необходимостью избежать конфронтации, с необходимостью, с которой еще не примирился, настолько она была ему чужда.

В соседней комнате он слышал Хелен, ее движения – легкие, быстрые и очень точные. Он слышал ее тысячу и один раз за эти годы, слышал, не замечая. Теперь же эти звуки словно стали громче, словно собрались навсегда отпечататься в его сознании.

– Я не хочу причинить ей боль, – сказал он наконец.

Сент-Джеймс возился с креплением и черным ботинком и остановился, передыхая, ботинок в одной руке, крепление в другой. Обычное выражение уклончивости сменилось на его лице удивлением.

– У тебя странный способ демонстрировать это, Томми.

– Ты говоришь прямо как Хейверс. Но что ты от меня хочешь? Хелен полна решимости совершенно не замечать очевидного. Должен ли я указать ей на факты сейчас или попридержать язык и позволить ей увлечься этим человеком еще больше, чтобы потом она впала в отчаяние, увидев, как он ее использовал?

– Если он ее использовал, – сказал Сент-Джеймс.

Линли надел чистую сорочку, застегнул ее с плохо скрытым волнением и повязал галстук.

– Если? А чем, Сент-Джеймс, ты можешь объяснить его визит к ней в комнату прошлой ночью?

Его вопрос остался без ответа. Линли чувствовал, что его друг пристально за ним наблюдает. Пальцы Линли возились с неудачно повязанным галстуком.

– О, черт, пр-р-роклятье! – выругался он.

Леди Хелен открыла дверь на стук, ожидая увидеть в коридоре сержанта Хейверс, или Линли, или Сент-Джеймса, готовых сопроводить ее на ужин, словно она была их главной подозреваемой или главным свидетелем, нуждающимся в защите полиции. Но это был Рис. Он ничего не сказал, лицо его выражало нерешительность, как будто он не знал, как его примут. Но когда леди Хелен улыбнулась, он вошел в комнату и толчком закрыл за собой дверь.

Они посмотрели друг на друга, как преступные любовники, жаждущие тайного свидания. Необходимость действовать тихо, украдкой, как настоящие сообщники, распаляла чувственность, усиливала желание, делая крепче их недавно возникшую связь. Когда он протянул руки, леди Хелен тут же бросилась к нему, ища в них убежища.

Без всяких слов он жадно поцеловал ее лоб, веки, щеки и, наконец, – губы. Ее губы раскрылись в ответ, а руки крепче обняли его, прижимая теснее, словно его близость могла уничтожить худшие события этого дня. Она почувствовала его тело; прижимаясь к ней, оно вызывало сладкую боль, и она затрепетала, npонзенная дурманящим, неожиданным приливом желания. Оно пришло к ней из ниоткуда, растекаясь по жилам жидким огнем. Она спрятала лицо у него на плече, а его ладони уверенно заскользили по ее спине, гладя и лаская.

– Любимая, любимая, – прошептал Рис. Он ничего больше не сказал, потому что при звуке его слов она повернула голову и снова нашла его губы. Через какое-то время он прошептал по-шотландски: – Они взялись за тебя, девочка, – и затем добавил с кривой усмешкой: – Но я полагаю, ты это заметила?

Леди Хелен подняла руку, чтобы убрать его волосы с висков, где их уже тронула седина. Она улыбнулась, чувствуя себя почти успокоенной и не до конца понимающей, почему это так.

– Где это злой валлиец научился говорить по-шотландски?

При этих словах его губы искривились, руки на мгновение замерли, и леди Хелен поняла, еще до его ответа, что нечаянно сморозила глупость.

– В клинике, – сказал он.

– Ох, господи. Прости меня. Я не думала…

Рис покачал головой, притянул девушку к себе ближе, прижавшись щекой к ее волосам.