Подвиги Геракла - Кристи Агата

— Не понимаю, какие у вас есть основания утверждать подобное, мосье Пуаро.

— Сейчас увидите. Прежде всего расскажу вам маленькую историю, мадемуазель, — начал Пуаро, доставая из карманов бутылочку, губку и тряпочку. — Она в чем-то схожа со сказкой о гадком утенке, превратившемся в лебедя.

Не прерывая повествования, Пуаро принялся за дело.

В кабинете сильно запахло скипидаром.

— Вы, должно быть, редко бываете на эстрадных представлениях?

— По правде сказать, да. По-моему, они так бездумны…

— Бездумны, но иногда поучительны. Я видел, как одна артистка чудесным образом меняла облик. В одном скетче^[58] она была изысканной и яркой звездой кабаре, десятью минутами позже превращалась в худосочную девочку с распухшими железками, облаченную в школьную форму, а еще через десять минут становилась оборванной цыганкой, гадающей у кибитки.

— Охотно верю, но какое отношение…

— Да ведь я пытаюсь объяснить вам, как был проделан тот фокус в поезде. Школьница Винни с белесыми косичками, очками и уродливой зубной пластинкой идет в туалет, а через пятнадцать минут оттуда появляется, по выражению инспектора Херна, «шикарная штучка». Шелковые чулки, туфли на высоком каблуке, норковая шубка поверх школьной формы, бархатная безделушка, которую теперь называют шляпкой, на завитых волосах — ну и, конечно, лицо… Румяна, пудра, губная помада, тушь для ресниц!

Как на самом деле выглядит эта особа — один Бог знает.

Но ведь вы, мадемуазель, сами не раз наблюдали превращение неуклюжей школьницы в привлекательную и ухоженную светскую львицу.

Мисс Поуп ахнула:

— Вы хотите сказать, что Винни Кинг переоделась…

— Не Винни. Винни похитили в Лондоне, а ее место заняла актриса. Мисс Бершоу никогда не видела Винни Кинг. Откуда ей было знать, что девочка с жидкими косичками и пластинкой на зубах вовсе не Винни?

Все шло по плану, но вот приезжать ей сюда было нельзя ни в коем случае, поскольку вы были знакомы с настоящей Винни. Тут-то и происходит фокус. Алле-гоп! — Винни исчезает в туалете и появляется оттуда уже в облике жены человека по имени Джеймс Эллиот, в паспорте которого значится супруга. Светлые косички, очки, фильдекосовые чулочки, пластинка — все это много места не занимает, но вот прочные дорожные туфли и шляпку — несгибаемую британскую шляпку — приходится выбросить в окно. Потом настоящую Винни перевозят на пароме через Ла-Манш — ну кто обратит внимание на спящую больную девочку, которую везут из Англии во Францию — и неприметно высаживают из машины на обочине шоссе.

Если ее все время пичкали скополамином, она вряд ли вспомнит, что с нею произошло на самом деле.

Мисс Поуп не сводила глаз с Пуаро.

— Но зачем? — спросила она недоуменно. — Зачем кому-то понадобился этот бессмысленный маскарад?

— Ради багажа Винни, — последовал ответ. — Этим людям нужно было переправить из Англии во Францию контрабанду, о которой были предупреждены все таможенники, а именно, недавно украденную картину. Что могло быть надежнее чемодана школьницы? Вы, мисс Поуп, на виду, ваше заведение пользуется заслуженной славой. На Северном вокзале багаж ваших воспитанниц пропустили en bloc^[59].

Это же всем известная английская школа мисс Поуп! А после похищения в школу присылают за вещами девочки человека — якобы из префектуры? Вполне логично, верно? Но, по счастью, — довольно улыбнулся Пуаро, — в ваших правилах по приезде распаковывать чемоданы. Так был обнаружен подарок от Винни — только совсем не тот подарок, что Винни упаковала в Крэнчестере.

Пуаро подошел к мисс Поуп, держа на вытянутых руках злополучное полотно.

— Вот картина, которую я обнаружил, мадемуазель.

Согласитесь, что в вашей респектабельной школе ей совсем не место!

Крэнчестерский мост исчез словно по мановению волшебной палочки. Взамен появилась сцена в затененных тонах.

— «Пояс Ипполиты», — любовно произнес Пуаро. — Великое произведение — mais tout de me^[60], извините, не для вашей гостиной.

Мисс Поуп невольно зарделась.

На Ипполите не было ничего, кроме пояса, на котором лежала ее рука… На Геракле — лишь львиная шкура, небрежно наброшенная на плечо… Картину заполняла плоть, чувственная рубенсовская плоть…

— Да, великое произведение, — собралась с духом мисс Поуп. — Но, с другой стороны, как вы заметили, нужно уважать чувства родителей. Они иногда мыслят так узко… Надеюсь, вы меня понимаете…