Трагедия в трех актах - Кристи Агата

— Вы считаете, что он бежал.., из-за меня?

— Ну да.., отчасти, возможно.

— Так, значит, он бежал от меня… Наверно, я была более откровенна, чем следует. Мужчины терпеть не могут, когда за ними гоняются, правда? Видно, мама права… Вы не представляете, как она забавно говорит о мужчинах, так старомодно и уважительно: «Мужчина ненавидит, когда его преследуют. Порядочная девушка не должна бегать за мужчиной. Пусть он бегает». Пусть «бегает»! Звучит двусмысленно, вам не кажется? Ведь можно истолковать и наоборот. Сэр Чарлз так и сделал. Бежал от меня. Испугался. Черт побери! И ведь нельзя за ним бежать — того и гляди, загонишь его на край света.

— Гермиона, — сказал мистер Саттертуэйт, — достаточно ли серьезно ваше отношение к сэру Чарлзу?

Девушка метнула на него нетерпеливый взгляд.

— Ну конечно!

— А как же Оливер Мендерс?

Но Мими только небрежно отмахнулась от этого вопроса, а вместе с ним и от Оливера Мендерса. Ее мысли были заняты совсем другим.

— А если написать ему, как вы думаете? Конечно, ничего такого, что может его отпугнуть, так просто, вздор какой-нибудь, светские сплетни… Пусть успокоится и поймет, что ему нечего бояться, правда?

Она нахмурилась.

— Какая же я дуреха! Вот мама бы куда лучше со всем этим справилась. У них, у тех, кто воспитан в викторианском духе, столько разных уловок в запасе. Могут, например, зардеться, как маков цвет, и удалиться. Я ничего этого не умею. Я думала, его надо как-то поощрять. Немного подталкивать, что ли. Скажите, — она резким движением повернулась к мистеру Саттертуэйту, — скажите, он видел, как мы с Оливером поцеловались?

— Не знаю. Когда?

— Ну в ту лунную ночь. Когда спускались по тропинке. Я думала, сэр Чарлз смотрит на нас с террасы. Мне казалось, если он увидит, как мы с Оливером… Ну, я подумала, что это его немного расшевелит. Ведь я же ему нравилась. Ей-богу, нравилась.

— Не слишком ли жестоко вы обошлись с Оливером?

Мими решительно тряхнула головой.

— Ничуть. Оливер считает, что его поцелуй — великая честь. Конечно, это удар по его тщеславию, но, право, мне теперь не до него. Я хотела подстегнуть Чарлза. Он в последнее время переменился, стал какой-то официальный.

— Дитя мое, мне кажется, вы не понимаете, почему сэр Чарлз бежал столь поспешно. Он подумал, что вы питаете склонность к Оливеру. Он бежал, чтобы избавить себя от ненужных страданий.

Мими круто повернулась к нему, схватила за плечи и впилась в него взглядом.

— Это правда? Неужели это правда? Остолоп! Болван! О, Боже!..

Она выпустила мистера Саттертуэйта и зашагала рядом, подпрыгивая от возбуждения.

— Ну, тогда он вернется, — сказала она. — Вернется. А если нет…

— А если нет?

Мими засмеялась.

— Я его заставлю. Вот увидите.

«Разумеется, лексикон мисс Литтон Гор несколько отличается от лексикона лилейной девы, обитавшей в Астолате, — думал мистер Саттертуэйт, — тем не менее между ними можно усмотреть значительное сходство. Мими, правда, добивается своей цели совсем иными, гораздо более действенными, хоть и менее возвышенными способами, в число которых отнюдь не входит трогательное угасание по причине разбитого сердца».

Мистер Саттертуэйт решил денек-другой провести в Монте-Карло. В сентябре всем прочим местам на свете он предпочитал Французскую Ривьеру, тем более что в Англии летний сезон светских раутов к этому времени уже завершился.

Мистер Саттертуэйт сидел в парке, наслаждаясь солнцем и просматривая позавчерашний номер «Дейли мейл».

Внезапно знакомое имя привлекло его внимание. «Смерть сэра Бартоломью Стренджа». Мистер Саттертуэйт быстро пробежал глазами заметку:

«С прискорбием извещаем о смерти сэра Бартоломью Стренджа, известного специалиста по нервным болезням. В этот день сэр Бартоломью устраивал званый вечер в своем загородном доме в Йоркшире. Он был совершенно здоров и находился в превосходном расположении духа. Смерть наступила внезапно, в конце обеда. Сэр Бартоломью оживленно разговаривал, держа в руках рюмку портвейна, когда с ним неожиданно случился апоплексический удар. Он скончался, прежде чем ему успели оказать медицинскую помощь. Мы понесли невосполнимую утрату. Сэр Бартоломью был…»

Затем следовало описание выдающейся деятельности и заслуг сэра Бартоломью Стренджа.

Газета выпала из рук мистера Саттертуэйта. Он был потрясен. Перед глазами у него стоял доктор, такой, каким он запомнился ему в последний раз — крепкий, пышущий здоровьем, в расцвете сил. И вот, пожалуйста, — скоропостижно скончался. В сознании мистера Саттертуэйта назойливо мелькали обрывки фраз из газетной статьи: «…держа в руках рюмку портвейна…», «…неожиданно случился апоплексический удар…», «…скончался, прежде чем ему успели оказать медицинскую помощь…»

Не коктейль, правда, а портвейн, но в остальном все поразительно схоже с тем, что произошло в Корнуолле. В памяти всплыло кроткое лицо мистера Беббингтона, искаженное болью…

«Ну, в конце концов, допустим…» — начал было сам с собой рассуждать мистер Саттертуэйт, как вдруг увидел, что к нему по лужайке приближается сэр Чарлз Картрайт.

— Саттертуэйт, вот так встреча! Именно вас-то мне и надо! Вы уже знаете о Толли?

— Вот только что прочел.

Сэр Чарлз плюхнулся на скамью рядом с мистером Саттертуэйтом. На нем был новенький, с иголочки, яхтсменский костюм. Ни тебе серых фланелевых штанов, ни грубого свитера. Элегантный спортсмен, какого можно увидеть только здесь, на Ривьере.

— Послушайте, Саттертуэйт, Толли был здоров как бык. Абсолютно здоров! Можете считать, что я свихнулся, но то, что с ним случилось, как две капли воды похоже на.., на то, что…

— Случилось в Лумауте? Да, вы правы… А впрочем, мы, наверное, ошибаемся. Это, может быть, чисто внешнее сходство. В конце концов внезапная смерть наступает сплошь и рядом от самых разных причин.

Сэр Чарлз нетерпеливо поморщился.

— Я только что получил письмо, — сказал он, — от Мими Литтон Гор.

— Первое? — спросил мистер Саттертуэйт, пряча улыбку.

— Нет, — простодушно ответил сэр Чарлз, — первое я получил вскоре после приезда сюда. Почти сразу. Она сообщала всякие новости.., и прочее. Я ей не ответил… К черту это все, Саттертуэйт! Я не решился ей писать… Она ни о чем не догадывается, разумеется.., я не желаю ставить себя в дурацкое положение.

— А что она пишет теперь?

— Теперь… Зовет приехать и помочь ей…

— Помочь? — удивился мистер Саттертуэйт.

— Да, понимаете, когда это случилось с Толли.., она там была.., у него.

— Была у сэра Бартоломью Стренджа, когда он умер?

— Да.

— И что она об этом пишет?

Сэр Чарлз вытащил из кармана письмо. Немного поколебавшись, он протянул его другу.

— Прочтите сами.

Мистер Саттертуэйт принялся читать с живейшим любопытством:

«Дорогой сэр Чарлз, не знаю, когда это письмо до вас дойдет. Надеюсь, скоро. Я так тревожусь, просто не знаю, что делать. Думаю, вы уже знаете из газет о смерти сэра Бартоломью Стренджа. Понимаете, дело в том, что скончался он точно так же, как мистер Беббингтон. Таких совпадений просто не бывает… Не может быть, и все тут… Я страшно обеспокоена всем этим…

Послушайте, может быть, вы вернетесь и что-нибудь предпримете? Возможно, мои выводы покажутся вам слишком уж поспешными, но ведь у вас и раньше были подозрения, только никто не хотел к вам прислушаться. И вот теперь убит не кто-нибудь, а ваш друг. Если вы не вернетесь, никто никогда не докопается до истины, а вы можете это сделать, я уверена. Я всей душой это чувствую…

Да, вот еще что. Я серьезно тревожусь об одном человеке… Он здесь абсолютно ни при чем, уверена, но все получилось как-то странно. Право, не умею объяснить всего этого в письме… Может быть, вы все-таки вернетесь? И выясните всю правду. Уверена, у вас получится.

Искренне ваша

Мими».

— Ну, что? — нетерпеливо спросил сэр Чарлз. — Конечно, немного сумбурно, видно, она очень спешила. Что скажете?

Мистер Саттертуэйт медленно сложил листок, стараясь выиграть время. Да, письмо сумбурно, но он отнюдь не был уверен, что оно написано в спешке. Напротив, ему показалось, что оно тщательно продумано. Оно взывало к самолюбию сэра Чарлза, его благородству и мужеству.

Мистер Саттертуэйт, который довольно хорошо изучил сэра Чарлза, был убежден, что он клюнет на эту приманку.

— Кто этот «один человек», как вы думаете? — спросил мистер Саттертуэйт.

— Мендерс, я полагаю.

— Он что, тоже там был?

— Вероятно. Правда, не понимаю, как он там оказался. Толли встречался с ним только раз — в тот вечер, у меня. Почему он пригласил Мендерса, не представляю.

— Он что, часто устраивал такие приемы?

— Раза три-четыре в году. И уж непременно в день начала ежегодных скачек «Сент-Леджер».