Закон жанра - Колычев Владимир

– А-а... У меня ранение было, ножевое. Я еще силы не восстановил... – выкинул он свой последний козырь.

– Не отлынивай, Барьянов, не надо. Здесь вот четко написано, – военком ткнул пальцем в личное дело, – годен к военной службе без ограничений. И физические показатели у тебя высокие... Нет, Барьянов, не отвертишься. Будешь служить, никуда не денешься!..

Уговаривать комиссию было бесполезно. И сам умаешься, и людей насмешишь. А в армию все равно забреют...

Домой Ярослав вернулся как в воду опущенный. И сам расстроился, и Ксению расстроил.

– Военком говорит, раньше сяду – раньше выйду...

– Не мог он такого сказать. Садятся уголовники...

Такие, как Артур, мысленно добавил Ярослав. За подлый удар ножом его обидчик получил сполна. Четыре года колонии. Так ему и надо... А сам Ярослав получил два года. И отказаться нельзя, потому что за отлынивание от службы предусмотрена уголовная ответственность. А он не уголовник... Да и Родине нужно служить. Умом он это понимал, но душа так не хотела отрываться от Ксении.

– И вообще, я не вижу повода для похоронных настроений, – вымученно улыбнулась она.

Ей тоже не хотелось оставаться без него.

– Два года – не вся жизнь. Отслужишь, вернешься...

– Ты будешь меня ждать? – с надеждой заглянул ей в глаза Ярослав.

– Еще один глупый вопрос, и останешься без сладкого... Он еще спрашивает, буду ли я его ждать. Конечно, буду!

Ее глаза выражали полную уверенность. И даже без намека на сомнение.

– Армия – это твой долг, – без тени какой бы то ни было иронии сказала она. – А мой долг – дождаться тебя... Но этот долг нужно оформить официально... Тебе не кажется, что тебе пора сделать мне официальное предложение?

Предложение было сделано. Ксения ответила на него твердым «да». И на следующий день они отнесли заявление в загс.

Свадьба была назначена на седьмое июня, а девятого, в понедельник, Ярослав должен был явиться с вещами на призывной пункт.

В белом подвенечном платье Ксения выглядела как королева. Глаза можно было на ней оставить. Женщины смотрели на нее со скрытой завистью, мужчины с восхищением. Был загс, свадебный эскорт, роскошный стол в кафе, друзья, родственники, знакомые. Был и Юрик. На правах дружка он азартно ухлестывал за симпатичной дружкой. Но это был всего лишь азарт, не более того. Красивые девушки не трогали его за душу. Он по-прежнему был влюблен в Ксению. И ему стоило усилий держать себя в бодром расположении духа. Но все равно в глубине глаз темным омутом стояла тоска...

Он вызвал Ярослава на откровенный разговор в самый разгар веселья. На улице уже смеркалось. Он вытащил початую пачку «Мальборо», протянул ему.

– Я же не курю, – слегка удивленно посмотрел на него Ярослав.

– Ничего, в армии закуришь, – усмехнулся Юрик. – Рассказывали мне, как «деды» «духов» гоняют. Там такая тоска, что волком взвоешь, не то что закуришь...

– А ты сам когда идешь? У вас же в институте нет военной кафедры...

– Кафедры нет... Армия – школа жизни, но я все равно окончу ее заочно... Не буду я служить.

– Почему?

– А здоровье не позволяет...

– Ты же здоров как бык.

– А ты в мое личное дело загляни... Да, братишка, каждый крутится как умеет. Я вот отвертелся, а ты нет... Зато у тебя такая жена. Я бы не рискнул оставлять ее одну...

– Это ты на что намекаешь? – взъершился Ярослав.

– Я?! Намекаю?!. Да нет, я просто говорю. А ты что подумал? – Юрик вдруг стал мрачнее тучи. – Ты боишься, что я клеиться к ней буду?.. Боишься, вижу, что боишься...

– Но ты же ее любишь! – вырвалось у него.

– Люблю... – не стал отрицать Юрик. – И любить буду... А лезть к ней не буду. Ксения твоя жена. А ты мой друг. Я что, по-твоему, сволочь, чтобы жену у друга отбивать?.. Хорошего ж ты мнения о своем друге. Дать бы тебе в морду за это!.. Ладно, на первый раз прощаю, солдат!.. А за твоей женой я присмотрю, если ты не против. Ну, в смысле, издалека смотреть за ней буду. Если что там помочь надо...

– Ну, если тебе не трудно...

– Мне?! Трудно?! Да нет, мне не трудно... Да ты не робей. Ты же знаешь свою Ксению, она чужого мужика на пушечный выстрел к себе не подпустит... Да, брат, да, я для нее чужой мужик, и слов из песни не выбросишь... Ладно, зато тебе повезло... Она где жить будет, в твоей квартире или у родителей?

– Она ж моя жена. Да и за квартирой присмотр нужен. Сам знаешь, где моих предков носит...

Родители сейчас гуляли на свадьбе. Через недельку в Крым в санаторий отправятся. Затем снова в тайгу. Оба коренные москвичи, но в столице им не сидится, тесно им здесь, простора не хватает...

– Предки у тебя классные, это да... А то, что Ксения без присмотра остается... Ты это... не переживай, если какой козел к ней вдруг сунется, я ему живо рога поотшибаю... И все равно, не надо бы тебе далеко от дома уезжать... – Юрик задумался. В молчании почесал затылок. Наконец родил: – Это у отца один хороший знакомый в Генштабе есть. Что, если он за тебя похлопочет? Ну, чтобы ты поближе к Москве служил...

– Не надо, – покачал головой Ярослав.

– Да ладно тебе, не надо, – отмахнулся Юрик. – Дело-то серьезное... Я поговорю с отцом. А что, прямо сейчас и поговорю. Чего тянуть? К тому же он под мухой. Из него сейчас веревки вить можно...

Его отец тоже был за свадебным столом. Было бы скотством не пригласить на торжество Юркиных родителей...

Юрик переговорил с отцом. Вернулся к Ярославу.

– Сказал, что замолвит словечко... Слушай, а тебе не кажется, что пора расходиться? Народ пусть гуляет, а мы давай на природу. Ко мне на дачу рванем. Шашлыки замутим, у меня все готово. Юльку обязательно взять надо... Хорошая подружка у твоей Ксении. Эх, чувствую, что согрешу сегодня... Это ты у нас сегодня праведник – законный муж с законной женой на законных основаниях... Честно тебе скажу, хотел бы я быть на твоем месте. Но ты не боись, я останусь на своем. Твое-то место занято... Ну что, поехали?

– На природу? Поехали!

Погода была великолепная. Сухо, тепло, ласковый ветерок. У Юрика дача где-то под Челобитьево. Это совсем рядом с Медведково. И дача, надо сказать, отличная. Полутораэтажный дом из шлифованного красного кирпича, шикарный сад. Можно неплохо провести время в чисто молодежной компании. Отдохнуть от праздничной суеты, пожевать шашлычков под пивко. А потом и домой можно.

Ксения была навеселе. Но от предложения ехать на дачу наотрез отказалась.

– Юрик твой пьяный, куда ему за руль!

Ярослав не очень расстроился. Мало того, он был польщен. Приятно осознавать, что жена твоя всегда в здравом уме и трезвом рассудке.

– На свадебной машине поедем, – сказала она. – Юрика твоего на дачу завезем. А сами домой...

Решение окончательное и обжалованию не подлежало. Ни с чьей стороны. Юрик – тот вообще не мог ей даже слова поперек сказать...

Подружка Ксении для порядка поломалась, но на даче с Юриком осталась. А Ярослав с Ксенией отправились домой. Первая брачная ночь – это свято. Даже для тех, кто до свадьбы жил в грехе... Бывают же невинные грехи...

– А давай в ванную! – предложил Ярослав.

– Можно и так, – не стала возражать жена.

Они нагишом забрались в ванну... Ярослав открыл бутылку шампанского. Хлопок. Пробка под потолок, винная пена смешалась с мыльной водой. А потом с нею смешались и сами молодожены... Все было очень красиво...

А через день рано утром Ярослав отправился на призывной пункт. Слезы жены, бравурные пожелания родных и близких. Дежурное напутствие военкома, трескучая от старости запись «Прощания славянки»...

На Ярослава нахлынуло гнетущее предчувствие, что Ксению он видит в последний раз.

После прощания его отвезли на Угрешскую улицу. Здание городского сборного пункта было заимствовано у самой обыкновенной школы. Призывники должны были находиться здесь не более суток. Кровати не предусмотрены. Если «покупатель» по какой-либо причине не прибывал, призывников отправляли ночевать в ближайшую воинскую часть. А Ярослава «покупатели» приняли еще до обеда. В составе сборной команды он должен был отправиться куда-то на Урал в мотострелковые войска. Но в самый последний момент его выдернули из команды и отправили домой до особого распоряжения. Оказывается, это вмешался знакомый Юркиного отца из Генштаба. Ярослав должен был прибыть на сборный пункт через три дня для зачисления в «блатную» команду. Неплохое начало службы. И утреннее предчувствие не оправдалось. Он снова видит Ксению...

Но через три дня он опять был на Угрешке. И уже вечером трясся в автобусе, который вез его в воинскую часть, расположенную всего в десяти километрах от Москвы в направлении Горьковского шоссе. До дома всего ничего... Вот и скажи, что Юрка не настоящий друг. Имел бы он на Ксению подлые виды, он бы не стал помогать ему, и был бы сейчас Ярослав на Урале у черта на куличках...

Три недели «карантина» тянулись целую вечность. КМБ – жизнь по уставу, курс первоначальной военной подготовки, вечно орущие сержанты... Кормили неплохо, но постоянно хотелось есть. Сон по восемь часов в сутки, но Ярослав никогда не высыпался. Кирзовые сапоги не очень тяжелые, но первое время они натирали ноги. Да и жарко летом в них. Была такая пытка, «испанский сапог» называлась. Это когда сапог на ногу и близко к огню в камине. И здесь что-то вроде того. И мешковатое «хэбэ» с дурацкой пилоткой не самая лучшая защита от палящего солнца. А еще эта идиотская строевая подготовка. «Делай „раз“!» И стоишь, как цапель недоделанный, с высоко поднятой ногой, пока не последует «два». А пауза может затянуться на пять-десять минут. Ать-два, ать-два, вешайся, молодой солдат! Да и не солдат ты, а «запах», самая нижняя ступень в дембельской иерархии... Жарко, нудно, унизительно, тяжело. Но Ярослав старался быть лучшим. Потому что стимул у него был. Он должен иметь по всем дисциплинам твердые пятерки, тогда в день присяги командир роты отпустит его в увольнение до самого утра...