Без суда и следствия - Колычев Владимир

– Очень трогательно... Оксана Сергеевна, а вы не пробовали писать детективы? Знаете, у вас бы получилось. Фантазия у вас богатая – с чем, с чем, а с этим поспорить нельзя...

– Вы мне не верите? – разочарованно посмотрела на него женщина.

– Извините, нет.

– Я так и знала, что вы мне не поверите.

– С фантазией у меня туго, знаете ли. А потом, я привык доверять только фактам... Ну с чего вы взяли, что ваша Лия – киллер?

– Ну, не киллер... Что-то вроде этого...

– Что в лоб, что по лбу... В общем, ваша версия не выдерживает никакой критики. И если вы хотите направить нас по ложному следу, придумайте что-нибудь поубедительней... Извините, мне нужно ехать...

– Да, конечно, – уныло кивнула Оксана. Но из машины выходить не торопилась. – Вы не могли бы меня подвезти? – робко спросила она.

– Не ближний свет... Хотя ладно, подвезу...

Фактически, они с Оксаной стояли по разную сторону баррикад. Но Кирилл врагом ее не считал. И даже симпатизировал ей...

О мертвых не принято говорить плохо. Но как ни крути, Проклов был подонком. Уж кто использовал Оксану в своих целях, так это он. Вряд ли он был достоин столь сурового наказания.

Но ведь его убивала не она, а ее муж. А она так стойко его защищает. К Кириллу вот подошла с бредовой версией. И это не хитрость – это отчаяние. Она не знает, как спасти Савву, а пытается. Всем бы женщинам вот так горой стоять за своих мужей...

Оксана всю дорогу молчала. О чем-то сосредоточенно думала. Кирилл же ни о чем ее не спрашивал. Боялся, что она подбросит ему еще какую-нибудь фантастическую версию.

Он подвез ее к дому.

– Спасибо, – едва слышно поблагодарила она.

Казалось, она вот-вот упадет в обморок.

– Вам не плохо? – спросил Кирилл.

– Дышать трудно. И руки холодеют... Это сердце...

– Давно это с вами?

– Нет, не очень... Устала я. Очень устала. Сердце не выдерживает...

– Нужно крепиться.

– Да, я пытаюсь... Вы не могли бы меня проводить?

Что-то тут не то. И сердце здесь явно ни при чем. Похоже на симуляцию. Но в каких целях?

– Ну почему же, могу.

Кирилл вышел из машины, глянул на окна ее квартиры – темно. Зато шахта подъезда освещена.

Он проводил Оксану до самых дверей.

– Как насчет кофе? – спросила она.

– А не слишком ли позднее время для кофе? – Кирилл демонстративно посмотрел на часы. – Десятый час...

– Вам завтра на службу?

– Как всегда...

– Я вас долго не задержу.

– Надеюсь...

Оксана достала ключи. А Кирилл – пистолет. Она открыла дверь, и он тут же оттеснил ее в сторону. Прислушался к тишине квартиры и нырнул в темноту.

Глаза, уши, охотничьи инстинкты – все это работало в синхронном режиме с пистолетом. Кто его знает, может, Оксана по глупости своей ввязалась в какую-нибудь темную историю и втягивает в нее Кирилла. Вдруг на квартире засада.

Но Кирилл никого не обнаружил. Все было чисто. Он спрятал пистолет.

Оксана вошла в квартиру, закрыла за собой дверь, зажгла свет в прихожей. На ее губах едва заметно светилась насмешка.

– Вы чего-то боитесь? – не без поддевки спросила она.

– А я всегда чего-то боюсь, – невозмутимо ответил он. – Работа у меня такая. Никому не доверяю...

– Даже себе?

– Себе тем более... А я смотрю, вам уже полегчало. Руки уже не холодеют?

– Вы уже, наверное, поняли, что это предлог, – натянуто улыбнулась она.

– Чтобы затащить меня к себе домой. Зачем вам это нужно?

– Хочу с вами поговорить.

– У нас было для этого время.

– Я хочу поговорить с вами в неофициальной обстановке.

– За чашечкой кофе?

– Для начала за чашечкой кофе, – краснея, кивнула она.

Кирилл уже понял, какое продолжение она имеет в виду... Похоже, она собирается принести себя в жертву.

А женщина она красивая. И очень сексуальная. Особенно сейчас... А он мужчина. Ему трудно устоять перед таким соблазном.

– Кирилл...

Она подошла к нему, взяла его за руку. Как будто ток пустила в нее...

Есть электрический ток, а есть ток сексуальный. Он пронзает тело от макушки до пят, заполняет его страстным огнем и похотью. Слабого человека он делает дурным, сильного – просто слабым. И ох как трудно устоять перед искушением...

– Вы должны меня понять, – пряча глаза, пролепетала она. – А вы даже не пытаетесь понять меня...

Оксана положила его руку себе на бедро. И вплотную приблизилась к нему. Запах ее тела дурманил и пьянил кровь...

Она была полностью в его руках. И он мог делать с ней все, что хотел. А он хотел. Он же мужчина...

– Оксана, сначала кофе, – отстраняясь, сказал он.

– Ах да, кофе!..

Она легко коснулась его плеча и пальцами провела вдоль руки. Это прикосновение распалило его до настоящего пожара.

Оксана прошла на кухню. Достала пакетик с кофе, сыпнула его в турку, плеснула воды. На Кирилла она не смотрела. Ей было стыдно... Да и видеть его она не могла. Потому что в это время он тихонько открывал дверь, чтобы убраться из квартиры.

Он мужчина. Но он не сволочь, чтобы воспользоваться податливостью отчаявшейся женщины.

2

В кабинете Толстопята сидел мужчина средних лет. Представительный вид, волевое лицо. Только вот взгляд какой-то пришибленный.

– Плотницкий Эдуард Александрович, – представил его Толстопят. – Директор швейной фабрики... Эдуарду Александровичу требуется помощь.

Судя по всему, непосредственно помощь будет оказывать Кирилл. Неспроста же начальник вызвал его к себе.

– Я слушаю.

– На Эдуарда Александровича было совершено покушение, – продолжал полковник. – Вернее, не совсем покушение... Вы, Эдуард Александрович, сами все расскажите... А вы, товарищ капитан, присаживайтесь. Разговор будет долгий...

Чувствовалось, что мужчина умеет экономить слова. Говорил коротко, но понятно.

Сначала он по полочкам разложил историю о том, как некий тип пытался прибрать к рукам его швейную фабрику. История, надо сказать, для нынешнего времени самая обыкновенная. Классическая схема передела собственности.

Плотницкий выдержал удар. И получил за это что-то вроде «желтой карточки». Ему ясно дали понять, что еще одно замечание – и будет «красная карточка». Только удалят его не с футбольного поля, а из жизни. Навсегда...

– Вы бы могли описать эту Лику? – когда он закончил, спросил Кирилл.

– Знаете, в ресторане я на радостях много выпил. Плохо что помню... А когда она навела на меня пистолет, я протрезвел. Но такое ощущение, будто я попал в какую-то параллельную реальность. Она стояла в кабинке лифта, в свете лампы. В принципе, я хорошо ее запомнил. Могу описать. Но мне кажется, что в тот момент я неадекватно воспринимал действительность. Я могу ошибиться...

– Хорошо бы составить субъективный портрет. Я имею в виду фоторобот... Ваш водитель мог бы нам помочь?

– Вряд ли. Дело в том, что было темно, когда мы садились в машину. А потом, она сидела сзади... Но он очень хорошо запомнил ее голос...

– Голос, портрет – все это, конечно, хорошо, – вмешался в разговор Толстопят. – Маслом кашу не испортишь... Но дело ведь не в этой Лике. Дело в том, что господину Плотницкому угрожает опасность. А источник этой опасности предположительно господин Чаев. Будем по нему работать. И ответственным за разработку назначаетесь вы, товарищ капитан. Ты – мастер, Якушев – подмастерье. Вопросы?

– К вам вопросов нет. А вот к Эдуарду Александровичу вопросов предостаточно.

Кирилла волновало, кто он такой, этот господин Чаев, с какой стороны его едят и под каким соусом. Также нужно было выяснить, с какой целью он пытался подмять под себя фабрику. Сам ли он действует или за ним кто-то стоит. Но прежде всего Кирилл хотел знать, какими возможностями обладает Чаев с позиции силы. Если ли у него собственная «группа поддержки», усилиями которой можно было ликвидировать неугодного Плотницкого. Или есть возможность нанять киллера со стороны...

В общем, вопросов хватало. И нужно искать на них ответы. Что-то прояснит Плотницкий, что-то придется вырывать собственными зубами. Работы будет много. И Кирилл готов к ней. По нему, лучше предотвратить убийство, чем его расследовать.

Офис частного предприятия «Рико» располагался на третьем этаже проектного института. Всего одна комнатушка. Шкаф, стол, кресло и несколько стульев у стены. Убогость, затрапезность.

За столом сидела рыжеволосая девица в коротком облегающем платье. Ее можно было назвать красивой. Но для этого нужно было быть как минимум слепым. И даже глухим. Потому как ее грубый голос и манера говорить полностью соответствовали ее внешности.

– Вам чего?

– Ничего, просто зашли, – через силу улыбнулся Дима. – Мы свою фирму открыли. Рекламный бизнес, знаете ли...

– Вы хотите, чтобы я снималась в рекламе? – расплылась она в глупой улыбке.

В принципе, ее можно было задействовать в рекламе зубной пасты. Но кто сейчас рекламирует зубную пасту для лошадей...