Без суда и следствия - Колычев Владимир

Сначала был Екатеринбург, затем Красноярск. И, наконец, Иркутск. Еще немного терпения, и вот она, зона – улица Писарева, 13.

Число тринадцать несчастливое. Но в лагере жизнь терпимая. Со стороны администрации отношение нормальноое. А со стороны осужденных – как ты того заслуживаешь.

Кириллу повезло, что он попал в Иркутск. Здесь куда лучше, чем в той же нижнетагильской зоне. Там, говорят, не жизнь, а чума. Но и здесь тоже не медом намазано.

Колония находилась в черте города. Ее называли иркутской «тройкой», потому что на площади в десять гектаров сосуществовали сразу три учреждения – строгого режима, общего и колония-поселение. Расти зоне некуда, потому как вокруг жилой массив. Жизненное пространство рассчитано на восемьсот человек, а на самом деле здесь чуть ли не полторы тысячи. Люди живут везде, где только можно. Нары стоят и в полуподвальных помещениях, и в промышленной зоне – в мастерских, где есть система парового отопления.

Кирилл прошел карантин, получил распределение в отряд. И для него началась новая жизнь длиною в пятнадцать лет...

2

Таня получила сразу два письма. Одно датировано пятнадцатым апреля. Второе тоже апрельское, но на неделю позже. Одно письмо от Лии. Второе от Кирилла...

Кирилла она любила. И с нетерпением ждала... Ждала от него писем. Его самого она не ждала. Хотела ждать, но понимала, что пятнадцать лет – это целая вечность...

Лию она презирала и ненавидела. Эта дрянь убила ее брата, чуть не сломала жизнь ей самой.

Таня не должна была читать ее письмо. Она должна была разорвать его на мелкие кусочки и выбросить в мусорное ведро. Или, по крайней мере, она должна было его прочесть после письма от Кирилла.

Но конверт с ненавистным именем на обратном адресе жег руки. Она могла отложить его в сторону, но тогда она не сможет спокойно читать письмо Кирилла...

Таня не выдержала и вскрыла первый конверт. Лия писала ей в развязно-насмешливой манере.

«Танюша, ау! Как дела? Не скучаешь без большого и толстого?.. А у твоего Кирилла и в самом деле большой и толстый. Я его попробовала – очень даже ничего. Ты, наверное, спросишь, где это случилось? Спрашивай – отвечу. Мы встретились с ним на этапе, в «столыпинском» вагоне. Он заплатил двести долларов, чтобы нас оставили вдвоем. Знаешь, это было так чудесно. Ты даже представить себе не можешь, какой это был ништяк. Или ты представляешь?.. Мечтай, мечтай, а я еще разок с твоим Кириллом перепихнусь...»

Таня не выдержала – отбросила от себя письмо. Схватилась за другой конверт, надорвала его. Но письмо от Кирилла само вывалилось из рук...

Как это так! Кирилл изменил ей! И с кем – с Лией! Они занимались любовью...

А может, Лия врет? Возможно, дальше в своем письме она пишет, что все это она придумала... Таня снова взяла ее письмо.

«Я с ним перепихнусь, – продолжала Лия. – А потом вернусь к тебе. И расскажу, как мне было с ним хорошо. А потом я заставлю тебя...»

Дальше шло перечисление всех гнусностей, которые Лия собиралась проделать с ней. Таня снова отшвырнула от себя письмо...

В принципе, розовая любовь – это не так уж и ужасно. Но Лия сумела внушить ей отвращение ко всяким лесбийским штучкам. И сейчас она продолжала внушать ей то же самое...

И все же она снова взяла это письмо. Любопытство оказалось сильнее отвращения. Таня хотела знать, не грозит ли ей куда большая опасность, чем отвратный секс... Как в воду смотрела.

«...А потом я буду разбирать тебя за твое плохое поведение, – продолжала угрожать Лия. – Я, правда, буду тебя разбирать. На части. Сначала я отрежу тебе уши, затем вырву язык...»

Лия не шутила. Она всерьез описывала, в какой последовательности будет расчленять Таню.

Это было ужасно. Таня просто не в силах была прочесть до конца это кошмарное письмо. Она не выдержала, смяла его, сунула в пепельницу и подожгла. Но в белом прогорклом дыму ей почудился образ Лии. От страха ее залихорадило, на лбу выступила испарина. Кошмар не сгорел. Кошмар остался вместе с ней...

Лия – змея. Она вывернется из любого положения. Ее посадили в тюрьму, но она обязательно найдет возможность выбраться оттуда. Она найдет Таню и отомстит ей. Сначала она будет издеваться над ней, затем – резать ее на части... А рядом с ней будет Кирилл. И он станет смотреть, как Таня истекает кровью. Ведь они с Лией заодно. Они сейчас вместе. Вместе и сбегут. Чтобы рассчитаться с ней...

Таня вдруг ясно осознала, какой бред у нее в голове.

И взяла письмо от Кирилла. И сразу же в глаза бросилось имя Лии.

Кирилл писал про нее. Писал, как встретил ее в «столыпинском» вагоне. Писал, как она угрожала ему. И ни слова о сексе с ней... А не было никакого секса. Не было и не могло быть. Кирилл и Лия – враги. И нет силы, которая смогла бы свести их вместе и поставить под один знаменатель...

Дальше Кирилл писал о том, как Лия пыталась уйти в побег... А она пыталась. Пыталась и будет пытаться дальше. Когда-нибудь она сбежит и доберется до Тани... Но нет, Лия никогда больше не сможет причинить ей зло. Кирилл писал, что ее застрелили при попытке к бегству. Все, нет больше Лии. Тане больше нечего бояться...

В душе всплеск восторга. Такое чувство, будто это Кирилл остановил Лию. Как будто это он застрелил ее...

В дверь позвонили. Таня отложила в сторону письмо, вышла в прихожую.

Она глянула в глазок. Увидела какого-то мужчину. Рост чуть выше среднего, пивное брюшко, смуглая кожа, нос с горбинкой. Одет вроде бы неплохо.

– Кто? – спросила она.

– Я Леонард. Хозяин этой квартиры.

Про Леонарда Таня слышала. Кирилл рассказывал, как он отбил его от бандитов, а в знак благодарности получил от него эту квартиру в бессрочное пользование.

Таня открыла ему. Пригласила в дом. Но Леонард даже не шелохнулся. Он во все глаза смотрел на нее.

– А вы... Вы, простите, кто? – спросил он.

– Я Таня.

– А-а, Таня. Кирилл говорил мне про вас... Только я не думал, что вы такая красивая.

Наверное, он думает, что ментам по долгу службы положено жить с некрасивыми. А все красавицы должны доставаться всяким леонардам.

Он прошел в квартиру. Сначала заглянул на кухню – посмотрел, нет ли там кого. Затем с той же проверкой зашел в зал. Там же и остался.

– Хорошо здесь у вас, – усаживаясь в кресло, заметил он.

Еще до того, как оказаться за решеткой, Кирилл начал делать в доме ремонт. Заканчивала его Таня сама.

Перед августовским кризисом она успела урвать пару выгодных контрактов, заработала неплохие деньги. На них она прикупила кое-что из мебели и бытовой техники. В общем, сейчас квартира стала не в пример лучше, чем та, в которую она когда-то вселилась.

Но лучше бы она оставалась такой, какой была. Лишь бы только Кирилл был рядом. Плохо без него...

– Я слышал, у Кирилла большие проблемы, – издалека начал Леонард.

– Он сидит, – не стала скрывать Таня.

В этом просто не было смысла. Скоро уже год, как Кирилл попал за решетку. И Леонард просто не мог об этом не знать. Странно только то, что он так долго тянул с этим визитом.

– Да, я слышал, – кивнул мужчина. – Он убил человека.

– Его подставили.

– Очень даже может быть. Лично я верю, Кирилл достойный человек... Но тем не менее он в тюрьме... Да, он в тюрьме. А вы здесь. В моей квартире...

– Я понимаю, это ваша квартира. Просто я не знала, как вас найти...

– Считайте, что нашли. Что дальше?.. Вы что-то хотели мне предложить?

Он смотрел на нее тяжелым, немигающим взглядом. Тане стало не по себе.

– Я... Вам предложить?.. Да, я могла бы вам предложить... Я понимаю, что Кирилл мог жить здесь бесплатно. Но сейчас его нет. Поэтому я должна платить за квартиру...

– И вы можете мне заплатить? – с сомнением спросил он.

– Ну да. Могу...

– Сколько?

– Ну, сколько вы просите.

– Кирилл живет здесь... сейчас, сейчас... Почти три года. Если брать в месяц в среднем по триста долларов в месяц, выходит очень приличная сумма, вы не находите?.. Сейчас, сейчас. Так, десять тысяч восемьсот долларов. Ну, восемьсот мы можем скинуть. Получится десять тысяч... Вы можете мне заплатить десять тысяч долларов?

Таня просто ошалела от такой наглости.

– Вы шутите? – удивленно спросила она.

– Ну, может, шучу... А может, и не шучу...

Действительно, трудно было понять, всерьез он говорит или просто забавляется.

– Насколько я знаю, Кирилл жил здесь по вашему обоюдному согласию, – напомнила ему Таня.

– Да, да, конечно. Он мне ничего не должен... Я имею в виду, что не должен был до тех пор, пока не сел в тюрьму... Поймите меня правильно, это же не я его туда посадил, правильно? Его государство туда посадило. Пусть государство мне и платит за эти... За эти десять месяцев. А если государство заплатить не может, платите вы...

– По триста долларов в месяц?

– Ну да.

– Итого, за все про все – три тысячи долларов.

– И плюс за полгода вперед. Если вы, конечно, хотите жить в этой квартире дальше.