Власть пса - Уинслоу Дон

Рауль очень недоволен.

Руки одного «мула» засовывают в бумагорезательную машину, и Рауль спрашивает:

— Разве твоя мать не учила тебя держать руки при себе?

— Да-да! — визжит «мул».

— Вот и надо было ее слушаться, — наставляет Рауль. И всем телом налегает на рычаг, острие врезается в запястья перевозчика. Копы быстро мчат парня, лишившегося кистей рук, в госпиталь: Рауль желает, чтобы парень остался в живых — как напоминание другим.

Второй «мул» до Монтеррея добирается, но в багажнике, в наручниках и с заткнутым ртом. Машину Рауль отводит на свободную стоянку, щедро поливает бензином и поджигает. Потом Рауль сам отвозит наличные в Тихуану, обедает там с Аданом и отправляется на футбольный матч.

После этого долгое время никто больше не пытается присвоить наличные братьев Баррера.

Адан никогда не вмешивается в такие грязные дела. Он бизнесмен; на нем экспорт-импорт: экспорт наркотиков, импорт наличных. И он занимается наличными, что тоже проблема. Но такие проблемы любому бизнесмену конечно же по сердцу — что мне делать со всеми этими деньгами? Какое-то количество Адан может отмыть через рестораны, но пять ресторанов не в силах справиться с миллионами долларов, так что он в постоянном поиске «отмывочных» заведений.

Но для него все это — только цифры.

Он уж много лет не видел никаких наркотиков.

И никакой крови.

Адан Баррера никого никогда не убивал.

Даже и не избивал никого в гневе. Нет, такое — для крутых парней, все это насилие, давление. Это все дело Рауля, и он, похоже, совсем не против, наоборот. При таком разделении труда Адану легче не признаваться, откуда на самом деле текут деньги в дом.

И оно ему требуется, чтобы заниматься делом, обеспечивать приток денег.

7

Рождество

Нью-Йорк

Декабрь 1985

Кэллан обстругивает доску.

Одним длинным движением он ведет рубанок с одного конца до другого, потом отступает — осмотреть работу.

Получается красиво.

Он берет кусок мелкозернистой наждачной бумаги, оборачивает вокруг доски и принимается полировать края, которые только что обстругал.

Все идет ладно.

Скорее всего, потому, размышляет Кэллан, что до этого все обернулось так паршиво.

Взять хотя бы грандиозный кокаиновый счет Персика: результат — ноль.

Даже в минус ушли.

Кэллан не заработал на этом ни единого цента; кончилось тем, что весь кокаин осел в сейфах ФБР. Фэбээровцы, наверное, вели груз все время, потому что не успел Персик ввезти кокаин в район юрисдикции Восточного округа Нью-Йорка, как тренированные бойцы Джулиани слетелись на него, как мухи на навоз.

И Персику предъявили обвинение в хранении наркотиков с целью распространения.

Тяжкое обвинение.

Теперь перед Персиком маячит перспектива встретить кризис среднего возраста в Синг-Синге, если он вообще проживет так долго, да еще ему придется выложить залоговые денежки Карлу Сагану, не говоря уж о гонораре адвокату и о том, что, пока все перемелется, он ни цента не заработает. Так что Персик бросил клич «Раскошеливайтесь, ребята, время сборов», и Кэллан и О'Боп мало того что потеряли все свои вложения в «кокс», так им еще пришлось выложить баксы в фонд защиты Большого Персика, а это солидный ломоть от их отложенных денег, добытых вымогательством и ростовщичеством.

Но есть и хорошая новость: им обвинение насчет кокаина не предъявили. При всех своих недостатках Персик — парень стойкий, и Персик Маленький тоже, и хотя ФБР писало всю болтовню Персика на пленку, пока тот трепался с каждым мафиози про всех остальных, ни О'Бопа, ни Кэллана они не выудили.

А это, думает Кэллан, обалденное везение.

Обвинение в распространении «кокса» грозит тюрягой на срок от тридцати лет до пожизненного, и вернее всего светит пожизненный.

Так что это очень даже крупное везение.

А потому воздух кажется особенно сладким, кружит голову сама возможность его вдыхать и знать, что и дальше будешь.

Ты уже начал свой день.

Но Персик вляпался, и Персик Маленький тоже, и идет слух, будто ФБР замело и самого Коццо, и брата Коццо, и еще парочку других, и караулит момент, чтобы попытаться дожать Большого Персика и закрыть всех остальных.