Любовь в законе - Колычев Владимир

Но нет, парни стояли как в штаны наделали, никто из них даже не шелохнулся, пока он не скрылся в подъезде. А когда Макар выглянул в окно, то увидел только выезжающий со двора «БМВ».

Полина ласково прильнула к его спине, ткнувшись носом его шею.

– Мне с тобой совсем не страшно.

– Ты впутала меня в разборки, – раздраженно поморщился он.

– Но ты же со всем разобрался.

– Вряд ли…

– Я так долго тебя ждала. Где ты был? Где мама?

– Если ты этого очень хочешь, она приедет.

– Не хочу.

– Тогда закрываем тему. Нормально у нее все. Точка. Сделай мне горячую ванну.

Полина приготовила ему ванну, подала чистое белье, полотенце. А затем предложила себя. Отказываться от сочного юного тела Макар, разумеется, не стал. В конце концов, он и ехал сюда, чтобы жить с Полиной во всех смыслах этого слова.

Утро началось с легкой разминки. С похмелья Макару лень было шевелиться, но Полина все сделала сама. Она девчонка быстрая и уже достаточно опытная, чтобы ублажить мужчину.

Она тоже вчера выпила, но из постели выпорхнула, как только что родившаяся бабочка, потянулась к халату, чтобы скрыть наготу. Волосы распущены, талия тонкая, бедра узкие, попка выпуклая, ноги стройные, длинные… Идеальная фигурка, но что-то уже наскучило смотреть на нее. И Кама-Сутра поднадоела, и Кама-Свечера. А впереди целый день. Но у Макара есть возможность скрасить его унылое течение. Нет, фейерверк ему не нужен, достаточно легкого парения над буднями. Морфин – это самое то. Еще когда Антонина была жива, нашел он точку на рынке, где можно было взять товар. А с деньгами у него порядок.

Он не стал идти в ванную. Лень. Ампулы, шприцы и жгут в тумбочке, только руку протяни.

Макар уже выдернул иглу из вены, когда в комнату вошла Полина. Кайфа не было и не будет: слишком слабое зелье. Но в глазах уже просветлело, и комната окрасилась в радужные тона.

К морфину он привык на зоне, когда мотал второй срок. Первое время скучать не приходилось: Макар утверждал свой авторитет. Первые два года на это и ушли: неповиновение начальству, штрафные изоляторы, война с лагерным активом, бунты… Это на воле он старался держаться подальше от своих собратьев по ремеслу, а в тюрьме одному тоскливо, там и почета хочется, и уважения. Потому и стремился он к высокому статусу. И добился своего. Короновали его очень уважаемые воры, и произошло это за колючкой, по всем правилам. А последние два года Макар жил в зоне, как на малине, разве что блатных девок не хватало. И работать не надо, и деньги всегда есть, и неиссякающий ручей всякого блага с воли. Спокойно было эти два года. Но скучно. А тут морфин, кодеин… Очень даже ничего пошло.

– Зачем это тебе нужно? – спросила она, с ногами забравшись на кровать.

– Хочешь попробовать?

– А надо?

– Не знаю, тебе видней…

– А это не страшно?

– Нет, это смело, – дурашливо засмеялся он. – Ты и так в постели смелая, а станешь еще смелей.

– Говорят, это затягивает…

– А ничего, что я уже шесть лет на этом сижу? И что, я каждый день вставляюсь?

– Ну, не каждый день, но бывает.

– От безделья бывает. А когда я в деле, на работе, я этим не балуюсь. Морфин слабый, героин куда сильней, а крэк – это вообще. Но если перешел на героин, считай, что ты уже наркоман. А я не такой… Ну что, попробуешь?

– Может, как-нибудь в другой раз?

– Не хочешь – не надо, мне больше достанется. Ты давай делами занимайся, а я покемарю чуток. После обеда по магазинам пройдемся, ящик хороший взять надо, видак и все такое…

Надо было как-то разнообразить свою жизнь. Выпить вечерком, поставить кассету с клубничкой, потом Полинку завалить на спину… Может, в секс-шоп с ней заглянуть, что-нибудь интересное для постельных забав прикупить, штучку-дрючку какую-нибудь. Надо пользоваться моментом, пока эти секс-лавочки не прикрыли: мало ли, вдруг в стране снова социализм объявят…

Радужные тона перед глазами слились в розовую мягкую пелену сна. Макар сладко засыпал… И как же он разозлился, когда слух резанул звонок в дверь. Хорошо, если знакомые Полины. Хуже, если Севастьян, хотя совсем не страшно. А если братва? Менты?

В комнату вошла встревоженная Полина.

– Макар, там этот, ну, который был…

Ей не пришлось поднимать его с постели, он был уже на ногах. Надел джинсы, сунул за пояс ствол, набросил сверху рубаху.

– Кто был? С кем был?

– Ну, с Таранью.

– Бубен, что ли?

– Я не знаю, ты не говорил, как его зовут.

– Правильно, потому что зовут его никак.

Прежде чем открыть дверь, Макар вынул из-за пояса пистолет. И встал он так, чтобы его не задела пуля, если с лестничной площадки будут стрелять. Приоткрыл дверь, но голову в щель высовывать не стал. Бубен сам шагнул в сторону, чтобы оказаться в зоне видимости. На лице угодливое выражение, но взгляд недобрый. Парень уважал воровской титул Макара, но готов был порвать его, если бы тот оказался самозванцем.

– Здравствуйте, – заискивающе кивнул он. – Там с вами поговорить хотят.

– Кто?

– Ну, Салават, он в законе.

– Салават? Ну, слышал о таком…

Слышал, но не видел. Хотя и знал, что, несмотря на свою кличку, вор этот имел славянское происхождение, а имя взял по названию города, в окрестностях которого сидел и был коронован. Но это все на уровне слухов: страна большая, невозможно знать все про всех воров в законе. Известно только о самых авторитетных, но, видимо, Салават ни в чем серьезном не засветился. Да и Макар, честно говоря, не из самых-самых. Но ведь он и не стремится быть первым.

– Он русский, да?

– Ну да, русский. Сам я его не видел, но говорят, что русский. Он скоро подъедет, с вами поговорить хочет. И вам подъехать надо.

– Куда?

– Машина там, внизу, я отвезу.

– Куда отвезешь?

– В ресторан «Юбилейный», там сейчас наша точка. Силикат сейчас там.

– Ну иди в машину, я сейчас.

От встречи Макар увиливать не стал, но в «БМВ» к Бубну садиться не стал. Мало ли что на уме у братков. Из темноты подъезда он какое-то время следил за парнем, и, когда тот отвернул взгляд, рассматривая блондинку в коротком платье, Макар сошел с крыльца не по ступенькам, а спрыгнул с него вбок, скрывшись за сиреневыми кустами палисадника. Прошел по линии отмостки до следующего подъезда, а оттуда спокойно покинул двор дома, остановив на улице машину.

Двери в ресторан были открыты нараспашку, но пройти к ним оказалось не так-то просто, на площадке перед крыльцом под раскидистым каштаном стояли крепкие парни в майках и спортивных брюках. Собравшись в круг, эти трое безмятежно болтали, прерывая время от времени разговор вызывающим гоготом. Если бы бойцы Макара так охраняли его резиденцию в лагерной котельной, он бы их всех перетопил, как слепых щенят. Толку от такой охраны никакой. По сторонам никто не смотрит, обстановку не контролирует, и свалить их всех можно одной автоматной очередью. Тем более что дорога рядом: подъехал на машине, высунул ствол в окошко – и…

– Эй, мужик, ты куда?

Лопоухий парень с непропорционально широкой челюстью едва глянул на Макара и выбросил назад руку, не поворачиваясь к нему. Он не перегородил ему путь, он всего лишь обозначил шлагбаум.

Макар остановился, с ледяным равнодушием посмотрел на него.

– Я не мужик, – едва слышно сказал он.

– А кто, баба?

Парни хохотом отреагировали на эту шутку.

– Бабой станешь ты. А я в законе.

Шутник оробело вытянулся в лице, побледнел.

– Кто здесь меня ждет? – сурово спросил Макар, обращаясь к одному из его приятелей.

– А где Бубен?

Браток не нашел ничего умнее, чем задать столь глупый вопрос. И Макар упал бы в собственных глазах, если бы ответил на него. Ничего не говоря, неторопливым, но по-хозяйски уверенным шагом он поднялся на крыльцо и скрылся в дверях. И никто не попытался его остановить.

Большой гулкий зал пустовал, только за дальним столом возле барной стойки сидели двое. Невысокий худощавый парень с безжизненным и твердым, как булыжник, взглядом, а рядом с ним рыжеволосый здоровяк угрожающей внешности, но с улыбчивыми, совсем незлыми глазами. Худощавый молчал, думая о чем-то своем, а бугай что-то ему рассказывал, не обращая внимания на то, что его никто не слушает.

Увидев приближающегося Макара, здоровяк резко поднялся ему навстречу, упреждающе сунув руку под ветровку – наверняка за стволом потянулся. Худощавый смотрел на гостя хмуро, исподлобья, невозмутимо помешивая ложечкой кофе в фарфоровой кружечке.

– Я Макар. Ты хотел меня видеть?

Нетрудно было догадаться, кто главный в этом дуэте, а кто приставлен для охраны. Бандитский бригадир, хоть и не отличался могучей статью, но чувствовалось, что сделан он из высокопрочного кремния. Может, потому и прозвали его Силикатом.

– Да, конечно.

Главарь радушно улыбнулся, из вежливости поднялся со своего места, но взгляд его по-прежнему оставался пустым и холодным. Не любил Макар людей с такими глазами, в которых не видно движения мысли. Сложно, а порой невозможно понять, что творится у них на уме. От таких можно было ждать чего угодно. А Макар не терпел неопределенности, поэтому старался избавляться от столь ненадежных людей.