Не лезьте в душу к пацану - Колычев Владимир

– Может, эти люди и меня потом уберут? Сначала Нахрапа, потом меня, так, что ли?

– Я этого не говорил.

– Да, но я не дурак… Мне лучше с тобой решить, и все дела…

– Без меня у тебя не будет денег. Без меня у тебя не будет ничего.

– Это мы еще посмотрим!

– Не надо смотреть. Надо делать. Сделал Сэма – сделаешь Нахрапа, и все у нас с тобой будет хорошо. Я – бизнесмен, ты – моя охрана…

– Я – твоя крыша.

– Зачем нам эти бандитские понятия, Рома? Мы же с тобой приличные люди. Будешь начальником моей охраны, станешь цивильным человеком в белом воротничке. И деньги я тебе не за крышу буду платить, а за охрану. Прямо с сегодняшнего дня и начну. И неважно, кто у меня крыша, ты или Нахрап, деньги ты все равно будешь получать. А если Нахрап все-таки наедет, мы с ним решим, правда?

Делавар думал недолго.

– И сколько ты будешь мне платить?

– Тридцать тысяч, как и договаривались. И еще двадцать штук на твою братию…

– Этого мало, – покачал головой Рома.

Именно этого Алекс и ожидал. Делавар неспроста задирал нос – он набивал себе цену. Дескать, если он сделал Сэма, то ему любые горы по плечу, и никто ему не указ. Он сам хотел назначать цену за свои услуги.

– Ты можешь сам распоряжаться своими деньгами, – увещевающим тоном сказал Усыгин. – Я дам пятьдесят тысяч на всю твою бригаду. Можешь провести сокращение штатов, оставить в своей команде человек семь-восемь, самых лучших. Каждому по штуке баксов, а остальное – себе. Будешь иметь сорок тысяч долларов в месяц. Плюс эта квартира…

– Эта квартира? – заинтригованно протянул Делавар. – Мне?

Квартира двухкомнатная, с ремонтом и обстановкой, причем в центре Москвы. И эта мечта провинциала могла стать для него реальностью. Достаточно было принять условия сотрудничества. Вернее, подтвердить их.

– Это премия за Сэма.

– А как же «БМВ»? – вспомнил вдруг Рома.

– А «БМВ» – это мой подарок. Из личной симпатии…

Машины пока еще нет, но если есть деньги, то купить ее не трудно. Были бы бабки. А для Ромы Алексу ничего не жалко, лишь бы только он оставался с ним.

– Из личной симпатии? – подозрительно глянул на Усыгина Делавар.

– Личная симпатия – это большое дело. Если ты мне симпатичен, то я никогда тебя не кину. И ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. А со временем и сам станешь бизнесменом. Будешь ворочать миллионами. И все потому, что я тебе симпатизирую…

– И я делаю за тебя грязную работу.

– Одно другому не мешает… Мы должны стать с тобой друзьями, Рома. Настоящими друзьями. Так, чтобы не разлей вода. Тогда нас никакая сила не согнет…

– Значит, пятьдесят тысяч на всех?

– На всех. Деньги твои, что хочешь с ними, то и делай… Но с Нахрапом надо решить.

– Это само собой.

– Надеюсь, у волынских хватит духу устранить эту проблему за нас? – улыбнулся Алекс.

– Хотелось бы, – покладисто проговорил Рома.

Бунтарский дух еще не выветрился из него окончательно. Этот зверь может взбрыкнуть, показать клыки. Но все-таки он поддается дрессировке, потому и сел сейчас на тумбу, как послушный цирковой лев. Настанет момент, когда дикая пища из джунглей перестанет будоражить его воображение, и он целиком перейдет на хозяйский корм. Да он уже и сейчас готов кормиться с руки Алекса, потому и остался на прежних условиях.

Джема подняла с пола «утку» и, осуждающе качая головой, понесла ее к раковине. Вымыла ее с мылом, насухо вытерла полотенцем и только тогда жестом предложила ее Семену.

– Спасибо, не надо.

Все это время он с удивлением смотрел на нее. Откуда она взялась? Кто ее звал к нему в палату?..

– Я здесь работаю, если ты не знаешь, – сказала девушка.

– Давно?

– Со вчерашнего дня.

А Семен уже три дня в больнице. Сутки провел в реанимации между жизнью и смертью, сейчас лежит в отдельной палате. Состояние сейчас не очень, но ясность ума полная, и говорить он может без особых усилий.

Снайпер метил в сердце, но на миллиметр ошибся. Сэм находился без сознания, когда его забирала «Скорая помощь». И только в больнице узнал, что, прежде чем положить в машину, его накрыли простыней. Кузов так распорядился, на всякий случай. Пусть заказчик думает, что киллер сделал свое дело.

Желток заметил снайпера еще до того, как тот выстрелил – киллер стрелял из чердачного окна двухэтажного дома, что находился неподалеку, – но догнать стрелка не смог. Впрочем, и без того ясно, кто заказал Семена…

– Как узнала, что я здесь?

– Ты совсем замотался со своими бандитскими делами, – с упреком сказала Джема. – Про сына забыл. И про своих родителей тоже. У твоего сына бабушка есть по отцовской линии. И дедушка. И я Костика к ним каждую неделю вожу, если ты не знаешь…

– Да, я, правда, замотался, – согласился Семен.

Он действительно давно не видел сына. И родителей больше месяца не навещал. Но это вовсе не значит, что он про них забыл. Просто дел выше крыши…

– Ты и про меня забыл, – вздохнула Джема. – Но я все про тебя знаю.

– Поэтому ты здесь?

– Да. И всегда буду с тобой в беде… Вот, санитаркой сюда устроилась.

– Не похожа ты на санитарку, – усмехнулся Семен.

Сэм хорошо помнил, как впервые увидел ее пять лет назад. Он даже не понял тогда, что девка перед ним, а не пацан. На дискотеке дело было, драка с люберами намечалась. И Джема тогда собиралась драться. И махалась, надо сказать, как заправский боец…

Грубая она тогда была, мужиковатая, и гордилась этим. А потом вдруг влюбилась в Семена – и почувствовала себя женщиной. Страшненькой она тогда была. Да и сейчас красотой не блещет. Но то, что было раньше и есть сейчас – небо и земля. И нос она себе подправила, и кожа лица у нее нежная, и манеры женские, и походка вовсе не мужская, как раньше. Видно, что Джема много работала над собой, дожидаясь Семена из колонии. И холеная, и лощеная, и даже аристократизм какой-то во внешности появился. Да и халат у нее с иголочки и смотрится на ней, как платье на моднице. Потому и не похожа она на санитарку.

Семен помнил, как попал в тюремную больницу с ножевой раной в боку. И тогда смерть близко-близко прошла, и сейчас. И тогда Джема санитаркой к нему устроилась, и сейчас она с ним.

– Почему не похожа? – спросила девушка.

– Слишком холеная ты для санитарки, – усмехнулся Семен.

– Это плохо?

– Нет, хорошо. Отлично выглядишь.

– Спасибо, – обрадовалась Джема, однако тут же с тяжким вздохом добавила: – Но не лучше, чем Наташа.

– Не лучше.

– Что-то я ее здесь не видела, – с язвительной иронией сказала девушка.

Семен промолчал, но так сурово глянул на Джему, что у нее сжались плечи.

– Извини.

Наташи сегодня не будет. И завтра тоже. Семен запретил ей приходить к нему. Мало ли, вдруг больница, где он лежит, взята под наблюдение. Вдруг его враги выйдут на нее, похитят, убьют или еще что хуже… И еще он распорядился, чтобы ей помогли переехать на новую квартиру.

Но Джеме об этом знать не нужно. И Семен не обязан отчитываться перед ней. И еще он мог запросто прогнать ее отсюда. Ведь это она в свое время подсказала ментам, как его найти. Из-за нее три года назад он оказался за решеткой… Как ни крути, а это предательство, плата за которое – смерть.

– Зря ты все это затеяла, – с ехидной усмешкой сказал Сэм.

– Что, зря?

– Тебе здесь не место.

– Но я должна быть с тобой! Ты в беде, и я здесь. Помнишь, как тогда, в тюремной больнице…

– А как я в тюрьме оказался?

– Ты все равно был в розыске, и тебя рано или поздно нашли бы, – опустив голову, вздохнула она.

– Сука ты.

– Да. Но я твоя сука! – по-собачьи преданно посмотрела на Семена Джема.

– Значит, я в беде, и ты здесь…

– В счастье ты без меня, а в беде со мной, – кивнула она.

– Сейчас расплачусь… – хмыкнул Сэм. – А потом подумаю, что это ты меня заказала…

– Что?! – ужаснулась девушка.

– Как говорится, если гора не идет к Магомету, то его самого можно затащить на эту гору. На аркане…

– Как ты мог такое подумать? Тебе в сердце стреляли! Тебя убить хотели!.. Если бы тебя убили, я бы сама в петлю полезла…

– Так может, ты этого и хотела, чтобы со мной вместе на небеса.

– На небеса? С тобой? Да с радостью, если бы не Костик! Как я могу Костика сиротой оставить?

– Успокойся, пошутил я.

– Дурак ты! И шутки у тебя дурацкие! – подавив обиду, робко улыбнулась девушка.

– Но кто-то же меня заказал…

– Кто-то. Кто-то очень глупый.

– Почему глупый?

– Потому что тебя нельзя убить, пока я тебя люблю.

– Эко ты завернула! – хмыкнул Семен.

– Но это так. Хочешь ты этого или нет, но моя любовь тебя хранит.

– Давай без соплей! – скривился от этого пафоса Сэм.

Но Джема не унималась.

– И если я вдруг тебя разлюблю, то… Но я тебя никогда не разлюблю. Поэтому ты будешь жить.

– Ты меня утомила.

Пуля прошла навылет – и в спине дырка, и в груди, поэтому приходится лежать на боку, а это так неудобно… Он только-только оклемался после операции, рана свежая – внутри все болит. Состояние аховое, и на разговор уходит уйма сил. Сейчас бы снотворного чуток, и в аут.