Сбрось подругу с пьедестала - Колычев Владимир

Но Люба старалась не обращать внимания на бешеные децибелы. Играют, пусть играют. Клиентов распугивают, и хорошо. Меньше народу – меньше заморочек… Крутилась она как белка в колесе. Вроде бы успевала. Но к концу смены едва держалась на ногах. В первый день, вернее, ночь даже не помнила, как домой добралась… Зато хорошо запомнила, как закончилась первая трехдневка. Три дня отдыха казались Любе великим чудом…

Но, увы, эти три дня пролетели, как один миг. И снова Люба отправилась на работу. Холодный дождь или осенняя слякоть не действовали на нервы так, как мысль о каторге, которая ждала ее вечером.

Первая половина дня хлопот не принесла: клиентов почти не было. Массовый приток начинался обычно после семнадцати ноль-ноль. Но как это ни странно, даже в половине седьмого вечера зал заполнился не более, чем на четверть. Может, дождь тому виной. Может, просто день для Григория Борисовича неудачный… Даже музыканты явились не в полном составе. Не хватало солистки Яны. Люба думала, что она подойдет позже, но она вообще не появилась. Вместо нее к микрофону припал бородач Леша. Пел он так, что Люба не выдержала и, воспользовавшись паузой, выскочила в летнюю беседку на перекур. К ней тут же присоединились ее новые подружки Валька и Людка.

– Ужас какой-то! – поеживаясь от холода, сказала одна.

– Уши вянут, – добавила вторая.

– А Янка где? – спросила Люба.

– Да говорят, жениха себе при бабках нашла. А тот запретил ей петь… В общем, не будет Янки. Она хоть худо-бедно пела, а Леша нас в могилу всех загонит… Может, Борисыч одумается, и всех их поганой метлой…

Люба готова была согласиться. Но неожиданно для себя предложила другой вариант.

– А может, лучше нового солиста найти?

– Найди дуру за копейки работать! – хмыкнула Людка.

– Ну, копейки ни копейки, а уж лучше чем подай-принеси, – прожала плечами Люба. – Я бы попробовала…

– А сможешь? – с интересом посмотрела на нее Валька.

– Ну, я конечно, не Долина, но уж не хуже Янки…

– Так и я не хуже… В музыкалке когда-то училась. Может, мне попробовать?

– Э-эй! – Со стороны кухни донеся окрик старшей официантки Оксаны.

– Пошли работать, певицы, блин! – хихикнула Людка.

На этом разговор и закончился.

А следующий день принес Любе сюрприз. Музыканты появились в кафе раньше обычного. Развернули аппаратуру. И за микрофон встала Валька.

– Во дает! – осуждающе глянула на нее Людка. И перевела взгляд на Любу. – Ты предложила, а она воспользовалась… К Борисычу вчера ходила. А он разрешил. Теперь у нас новая солистка…

– А что, подходит? – не без ревности спросила Люба.

– Так сейчас услышим…

Фурора Валька не произвела. Может, и училась она когда-то в музыкальной школе, но фальшивила она так, что бородач Леша по сравнению с ней казался Шаляпиным. Неудивительно, что вторую песню исполнить ей не позволили.

– А можно я попробую? – подняла руку Люба.

Ощущение такое, будто она спрыгнула с обрыва в холодную воду. Ощущение полета – гремучая смесь из восторга и жуткого страха…

– Ну попробуй, – с кислым видом пожал плечами Леша.

– Только я не умею… – сама от себя этого не ожидая, призналась Люба. Но тут же поправилась. – Вернее, умею, но только «Любу-Любоньку»…

– Ну давай, раз уж назвалась груздем…

Леша распорядился играть «Любоньку». Слаженность ансамбля оставляла желать лучшего. Синтезатор в лад, гитары невпопад, ударные вообще в лес по дрова… Люба даже не представляла, как будет петь. Но запела, ориентируясь на клавишные…

Под караоке петь было гораздо проще. Музыка там мягче и стройней, опять же подсказки на экране. Люба пела и все ждала, что Леша стукнет ее сейчас темечку своей гитарой. Но нет, не стукнул. И даже похвалил:

– А ведь хорошо… Бревно сырое, неотесанное, зато древесина хорошая…

– Спасибо за сравнение, – уныло посмотрела на него Люба.

– Да нет, я серьезно. Толк из тебя выйдет. Но надо поработать…

– Поработаете, – откуда-то со стороны донесся голос Григория Борисовича. – У нее целых три дня будет свободных. Вот тогда и работайте. А сейчас пусть делом занимается…

В этот вечер снова пел бородач Леша. А Люба, как угорелая, носилась между столиками, обслуживая клиентов.

А потом был еще целый рабочий день. Леша пел у микрофона, а Люба бегала с подносом. Но это последний день. Завтра у нее репетиция, пусть и в свободное от работы время. Леша со своими лабухами далеки от идеала, но у них есть, что почерпнуть. Если все будет хорошо, то Борисыч разрешит ей навсегда перейти в ансамбль… Вдохновленная такой перспективой, Люба летала, как на крыльях. Пока ей не подставили подножку… Часы показывали уже половину одиннадцатого вечера, когда в кафе появилась Леська. И не одна, а с кавалером. Полный лысоватый дядечка со смешными ушами годился ей в отцы, но это ее нисколько не смущало.