Семья в законе - Колычев Владимир

– А ты меня проводишь? – спросила она.

Юля слегка подкорректировала свое намерение, и он уже не знал, чем ей ответить. Как мог он, мужчина, отказать даме в том, чтобы проводить ее домой. Она сочтет его трусом, а он этого не заслуживает.

– Да, конечно.

Они вышли на улицу. Половина девятого вечера, но солнце еще висит над горизонтом. Июнь, темнеет поздно. Хорошо это или плохо? Пока Павел, слегка покачиваясь, искал ответ на этот вопрос, Юля остановила машину, назвала адрес и чуть ли не силой втащила его в салон на заднее сиденье.

– Я знаю, что веду себя как последняя... Но я ничего не могу с собой поделать! – заявила она и обвила руками его шею.

Целоваться она не умела, но какими сочными и сладкими казались ее губы...

Он вспомнил, как однажды возвращался с Леной с какой-то пьяной вечеринки. Также как и Юля сейчас, Лена тоже была порядком подшофе. И вот так же, в такси, полезла к нему целоваться... И губы у нее были такими же вкусными, как свежая клубника, но он откликнулся на ее призыв очень вяло, да и хватило его не более, чем на минуту. А дома, в постели он лишь исполнил свой супружеский долг, но совершено без души...

Но, может, прошлое возвращается? Вот Лена снова лезет к нему целоваться, он может обнимать ее, наслаждаться ее лаской... И в постели он докажет ей, как сильно ее любит...

Машин остановилась, и только тогда Лена... Нет, Юля оторвалась от него, полезла в свою сумку, достала ключи, нащупала кнопку брелка, и створка ворот медленно поползла в сторону.

– Уже приехали? – удивился Павел.

Казалось, и пяти минут не прошло с тех пор, как они отправились в путь.

– Пожалуйста, во двор, – обращаясь к водителю, попросила Юля.

– Ну, как скажете, – скабрезно, как показалось Павлу, усмехнулся прыщавый парень с бакенбардами чуть ли не до подбородка.

Павлу очень не понравилось поведение водителя, может, потому он и не возмутился, что Юля его не отпускает. А может, он просто не хотел расставаться с ней?

А Юля жала на кнопку другого брелка, и Павел видел, как поднимаются гаражные ворота.

– В гараж, если можно...

– Ну, в гараж, так в гараж... Только у меня жена, – хихикнул парень. – И я третьим с вами не могу. Вы уж сами как-нибудь, ладно?

Машина заехала в гараж, остановилась, и только тогда до Павла дошел смысл сказанных слов.

– Третьим?! – вскипел он. – Ты кому этого говоришь, сосунок!.. Да я тебя сейчас здесь в яме похороню!

Он потянулся к водителю, будто клешней схватил его за горло.

– Извинись, быстро!

– Простите, пожалуйста! – в паническом ужасе прохрипел парень.

– Не надо, пожалуйста! – вступилась за него Юля. – Он же просто дурачок.

– Вали отсюда, дурачок!

Павел отпустил его, достал из кармана несколько сотенных купюр, бросил на переднее пассажирское кресло.

– И за языком следи, а то когда-нибудь без головы останешься, – успокаиваясь, сказал он.

– Да, да, конечно...

Они с Юлей вышли из машины, а таксист резко сдал назад, выехал из гаража и пронесся через двор, едва не зацепив за чашу фонтана.

– А ты что, мог бы его задушить? – удивленно посмотрела на Павла Юля.

– Вряд ли. Но морду ему надо было набить.

Он вспомнил, как однажды они с Леной гуляли в парке. Она тогда была еще молодой и привлекательной. Над городом уже сгущались сумерки, когда они возвращались домой. Они шли по безлюдной парковой аллее, проходили мимо лавочки, на спинке которой сидели двое. Они не пытались приставать к ним, но один другому с матом сказал, что не отказался бы от Лены. Прозвучало это тихо, но Павел услышал и взорвался. Пришлось потом в реанимацию ходить, извиняться перед говоруном... Значит, все-таки любил он Лену, если так возмутили его чьи-то притязания на ее тело.

– Ты такой ревнивый? – с провоцирующей улыбкой спросила она, нажав на кнопку пульта, чтобы закрыть въездные ворота.

Видимо, на это она истратила последние силы, и, чтобы не упасть, оперлась о стену.

– А кого я ревновал?

– Меня... Или нет?

– Ну, это не совсем ревность. Это больше оскорбление...

– Но ревность все-таки была? – с надеждой спросила она.

– Может, и была... Что мы здесь делаем?

– Идем ко мне домой, – кивком головы показала она на дверь, через которую из гаража можно было попасть прямо в дом. – Ты обещал меня проводить.

– До кровати?

– Какой ты! – кокетливо хихикнула она.

И снова привела в действие пульт дистанционного управления. На этот раз стали закрываться гаражные ворота. И в гараже стало стремительно темнеть.

Юля попыталась оторваться от стены, но пошатнулась и снова прилипла к ней. Движением руки призвала Павла на помощь. Отказать он ей не смог, обнял за талию и вместе с ней прошел в круглый холл с белым полом. Здесь было светло и без электричества. А светлый кожаный диван с удовольствием принял в свои упругие объятия пьяную женщину.

– Ты обещал до постели... – вращательным движением руки показала она в сторону лестницы.

– Может, немного выпьем? – спросил Павел.

В машине он уже потерял над собой контроль, в пьяном бреду смешав в одно и Юлю, и Лену. Он остро чувствовал в себе мужчину, и знал, что не остановится, если Юля снова окажется в его объятиях. Он снова найдет оправдание себе, а это прямой путь к измене... А завтра он уже не сможет найти себе оправдания, и как же горько тогда будет на душе... Он должен понимать, что Юля и Лена – это вовсе не одно и тоже. И алкогольное опьянение вовсе не предлог, чтобы терять над собой контроль.

– Да, конечно... Может, я что-нибудь приготовлю? – заплетающимся языком, неуверенно спросила она.

– А сможешь?

– Э-э, не знаю...

– Может, я сам посмотрю, что там в холодильнике?

Он нашел бутылку водки, сыр, колбасу, банку с огурчиками. Больше ничего и не нужно.

Юля лежала на диване – пьяная и веселая. Она кое-как села, чтобы взять поданную рюмку.

– За любовь? – спросила она.

И протянула к Павлу свободную руку, чтобы обнять его за шею. Уклоняться он не стал, но и вплотную приближаться к ней тоже...

– Думаешь о своей Лене? – с грустью спросила она, догадываясь, какая смута у него на душе.

– Думаю.

– Ты очень-очень ее любишь. Я не спрашиваю, я ей завидую...

– Нечему тут завидовать. Она ничего не получала, пока была жива.

– И я ничего не получаю... Саша не любил меня. Эдик тоже... А я любви хочу... Ну тебя к черту, Паша!

Отчаянно махнув рукой, она потянула к бутылке. Но он опередил ее, сам наполнил рюмку.

– Не надо к черту. Я к ней хочу. А она не у черта, она хорошая была... Она ждет меня на небе.

– Ты сумасшедший... Я такая же... Два сапога пара... Только ты не хочешь, чтобы мы были в паре...

– Может, и хочу. Но Лена перед глазами стоит. И она не хочет...

– А может, хочет... Я правда, сумасшедшая, если такие мысли в голову лезут.

– Какие такие?

Юля протянула рюмку, чокнулась с ним и выпила. Долго кривилась от горечи, потом сказала:

– И Лена с тобой... И я с тобой... Ты никогда не пробовал втроем?

– Что? – не сразу понял он.

– Да этот глупый таксист сказал, так же глупо подумала и я... – Юля покраснела, но продолжала смотреть Павлу в глаза. – Ну, это совсем не то, что он сказал... Я живая, а Лена нет. Мы как бы вдвоем, но Лена с нами. И ты со мной, но как будто с ней... Так она поймет, как ты ее любишь. А то, что ты там думаешь о ней, убиваешься, это все не то. А если ты будешь со мной, как с ней, тогда она поймет... Только ты не думай, что я этого хочу. Просто мне тебя жаль... Что это я такое говорю! Ну, конечно, хочу... Хочу! Потому что сумасшедшая! Такая же, как и ты... Говорят, сумасшествие не заразно. А мне так уже не кажется... Ну, чего же ты молчишь?

– Мне кажется, что это не только сумасшествие. Это еще и какое-то извращение.

– Никогда еще не извращалась...

– Может, и начинать не надо?

– А ты сам как думаешь?

– Давай выпьем!

– Я уже пьяная... Голова уже не в порядке... – накрыв глаза ладонью, запинаясь, проговорила Юля. – Несу какой-то вздор... Только почему-то не противно... Что со мной, а?

– Пить надо меньше.

– Зачем тогда наливаешь?

– Не хочешь, не пей.

Но Юля выпила. Раз, другой... Сначала она замолчала, не в силах ворочать языком, затем закрыла глаза и, свалившись на диван, заснула.

Досталось и Павлу. Он должен был встать и покинуть этот дом, но водка расслабила его так, что лень было напрягать мышцы. Он решил немного посидеть в тишине, чтобы прийти в норму, но сон одолел и его.

Проснулся он среди ночи, пьяный и тяжелый. Юля спала на диване, подобрав ноги. Он поднялся, снял со стола на кухне скатерть и накрыл женщину. Немного постоял, любуясь ею, а затем ушел...

Дождь давно уже прошел, а щетка дворника реверсом, с гулом и скрипом скребла по лобовому стеклу. Гром над городом не гремел, но молния все же сверкнула. Она ударила водителя темно-синей «Хонды» точно в лоб, оставив после себя маленькую дырочку с кровавой каймой. На лице покойника застыла гримаса предсмертного ужаса. Он сидел за рулем своего автомобиля, когда к нему подошел убийца; он видел, как тот направлял на него пистолет и, прежде чем умереть, успел испугаться, что называется, до смерти.