Покойся с миром - Желязны Роджер

Я встал, взял пиджак.

— Свой номер я записал в блокноте рядом с телефоном.

Она кивнула, потом встала и проводила меня до двери.

— Обязательно запри за мной дверь.

— Конечно. — Она посмотрела мне в глаза. — Как в старые добрые времена.

— Спокойной ночи.

Она сжала мою руку.

— Спокойной ночи.

Я стал спускаться по лестнице и с каждым шагом в голове моей рождались все новые и новые вопросы, все новые и новые сомнения.

Звонок телефона разбудил меня прежде, чем я был готов встать. Впрочем, если бы телефона не было, я все равно не был бы готов встать. Я никогда не готов встать. Сознание мое можно уподобить холодной статуе в густо населенном голубями парке, которая каждое утро подвергается таинственному и не вполне благотворному процессу омовения определенными жидкостями, что вызывает у меня чувство негодования. Однажды знакомый психолог спросил, каким существом я хотел бы быть, если не человеком, и я не задумываясь ответил, что ленточным глистом. Впрочем, задал он этот вопрос прежде, чем я выпил утреннюю чашку кофе.

На секунду перестав ругаться, я схватил трубку и приказал звонившему убираться к черту.

— Овидий, я тебя разбудил? — услышал я вежливый голос Бруно, говорившего с самодовольством человека, проснувшегося несколько часов назад и явно гордившегося этим фактом.

— Нет, но отвлек от партии в хай-алай.^[12]

Он засмеялся, потом спросил, не хочу ли я с ним пообедать.

— Хорошо, — согласился я. — Это меньшее, что ты можешь сделать, чтобы загладить вину.

— Отлично. Заеду за тобой в отель ровно в час.

— Хорошо. До встречи.

— До свидания.

— До свидания.

Жидкости наотрез отказались прекратить свое таинственное и далеко не джентльменское воздействие, поэтому я доковылял до ванной, чтобы начать новый день как бы с чистого листа. Тело и сознание избавились от нечистот практически одновременно. Я оделся и вышел, чтобы попить кофе с булочками.

Поедая булочки и размышляя, я попытался систематизировать мысли, касающиеся моей миссии и информации, которую мне удалось собрать. Я был обязан привести эту информацию в порядок и передать ее человеку из посольства в течение ближайших нескольких часов. Эта информация, несомненно, должна была повлиять на мой статус. Оставалось только надеяться, что, сверив мой отчет с ответом португальских властей, кто-то придет к выводу, что я сделал все, что мог, чтобы найти священника, холодно и чопорно поблагодарит меня, скажет, что мои неприятности закончились и я могу отправляться домой. Если случится так, то определенные неясные моменты в этом деле будут беспокоить меня до скончания века, хотя я давно свыкся с мыслью, что подобные моменты будут существовать всегда. Что касается моего обещания Марии, то его можно будет считать выполненным лишь в том случае, если мой отчет возбудит интерес к дальнейшему расследованию с целью задержания убийцы Клода.

Все эти мысли чуточку подняли мое утреннее настроение. Я решил прогуляться и заодно прокрутить в голове, что буду говорить и каким именно образом докладывать о своих успехах.

Потом я позвонил в посольство и после довольно продолжительного ожидания поговорил с офицером из контрразведки по фамилии Мартинсон. Я начал рассказывать ему о том, что узнал, но он перебил меня и сказал, что не хочет разговаривать по телефону, что я должен немедленно явиться в посольство и доложить обо всем лично. Я ответил, что сейчас это невозможно, но я могу явиться в любое другое время, днем или вечером. Он спросил почему.

— Не могу сказать по телефону, — ответил я мстительно.

Мы договорились встретиться ближе к вечеру у него дома, который находился на виа Венето. Он говорил таким тоном, словно я причиняю ему лишние неудобства умышленно.

Почему бы и нет? Для меня он был не более чем еще одним моим мучителем, посему я имел право мешать ему жить, пока это сходило мне с рук. Кроме того, я не собирался пропустить бесплатный обед с Бруно, который предпочитал обедать в хороших ресторанах, любил вкусно поесть, к тому же мне нужно было с ним поговорить на профессиональные темы, да и просто хотелось посплетничать.

Потом я позвонил Марии, выразил сочувствие по поводу похмелья, пообещал позвонить еще раз вечером. В ответ на это она пробурчала что-то утвердительное, что я воспринял как хороший знак.

Я не торопясь направился к отелю. Был прекрасный теплый день, солнце весело светило с безоблачного неба, и вдруг я заметил, что чувствую себя почти счастливым.