Влюблен и очень опасен - Колычев Владимир

Марк всем своим видом дал понять, что сейчас выстрелит, и Фим Фимыч ему поверил... Не производил он впечатление человека с крепкой волей и сильным характером. Размазня. Но ведь не он же рискует жизнью, исполняя чей-то приговор. Такие, как Марк, и голову свою на убой подставляют, и душу свою дьяволу отдают...

– Капитон у нас главный!

– Кличка это или зовут его так?

– Не кличка – позывной.

– Да ладно тебе в солдатиков играть. Позывные у серьезных людей бывают. Вот я серьезным человеком раньше был, Родине служил, в спецназе, и позывной у меня был. Именно позывной, а не кличка. А здесь у вас – клички. Потому что уголовники вы все. И ты, и Капитон твой, и Жук. И я тоже... Только не думай, я вас ни в чем не виню. Сам виноват, что в это дерьмо влез. Сам виноват, что дерьмо... И в тебя стрелять не стану. И в Капитона твоего. Просто поговорю с ним. Попрошу, чтобы он от меня отстал, – издевался Марк.

– Со мной поговори. Я могу этот вопрос решить. Не хочешь работать – не надо. Только одно условие – в этой стране тебе делать нечего, – с важным видом, но совсем не убедительно сказал Фим Фимыч.

– В этой стране, – передразнил его Марк. – Беда в том, что я бы хотел исправиться. Что-нибудь полезное для своей страны сделать. А ты?

– Э-э... Да, неплохо было бы...

– Ну вот и отвези меня к своему Капитону. Пусть он лично пообещает, что меня оставят в покое.

– Поверь, моего обещания будет достаточно.

– Верю, но мне все равно нужен Капитон.

– Но я не знаю, где он живет. Честное слово, не знаю. Он держит свой адрес в строгом секрете. Не мне тебе объяснять, что такое конспирация...

– А позвонить ему можешь?

– Ну, это можно...

– Назначишь ему встречу.

Фим Фимыч сунул руку в карман, вынул телефон. Марк не мог поверить, что цель так близка.

«Мальчик в голубом», «Купание красного коня», «Розовый мальчик»... Цвета разные, но ключевой из них – голубой. И в каждой картине мальчик. Юлиан Денисович мечтал написать свою картину, такую, чтобы потрясла просвещенный мир. Когда-то он учился в художественной школе, и сейчас рисовал, но только признания все не было. А он все рисовал. Уже больше сотни картин у него, и на каждой – мальчик. Может, не всем это интересно, но ему нравится. И мальчики нравятся, и картины...

– Ну что ж, на сегодня хватит...

Константин, это нежное создание пятнадцати лет, молча слез с высокого стула, снял набедренную повязку, отложил в сторону копье, стал одеваться. Он не был негром, и волосы у него не курчавые, губы обычные, нос тоже, но это не помешает Юлиану Денисовичу изобразить на своей картине юного африканского воина в прериях... Или прерии только в Америке? Не факт. Впрочем, не важно. Главное, чтобы красиво было. А Константин – мальчик красивый. И в набедренной повязке смотрится просто замечательно. Юлиан Денисович очень любит на него смотреть. И не только смотреть...

Он отложил кисти, зашторил незаконченную картину, но не успел помыть испачканные краской руки, как появился Боливар, его верный друг и телохранитель.

– Фимоз на проводе, – протягивая ему телефон, густым хрипловатым голосом сказал он.

Как всякий плебей, Боливар был лишен утонченности. Грубые черты лица, простецкие манеры, полное отсутствие вкуса в одежде, примитивное отношение к сексу: ведь его интересовали только женщины. Зато его отличала собачья преданность хозяину. Юлиан Денисович доверял ему больше, чем самому себе. И ни разу еще не пожалел об этом.

Почти пятнадцать лет они вместе. И его хозяином Юлиан Денисович стал не сразу. Первое время он сам с трепетом ловил каждое слово своего нового друга. Еще бы, в девяносто втором году Юлиан Денисович был бедным несчастным зэком, и его мог обидеть каждый. И обидели бы, если бы не Боливар, который мотал уже свой второй срок и знал все порядки в зоне.

Юлиан Денисович имел только одно неоспоримое достоинство – на воле у него остался бизнес, который приносил ему и его родным солидную прибыль. Щедрые посылки приходили регулярно, не реже одного раза в неделю. На это Боливар и купился. Потому и смог Юлиан Денисович сдружиться с ним.

Три года общего режима он получил за то, что продал партию нерастаможенного товара. Он мог бы отделаться условным сроком, если бы не конкуренты, Эдик Силантьев и Юра Горбунов. У них тоже были швейные цеха, и Юлиан Денисович им очень мешал. Поэтому и отправился по этапу месить мордовскую грязь.

К исходу третьего года родственники вдруг перестали пересылать ему передачи – выяснилось, что его бизнес вдруг отошел Силантьеву и Горбунову, причем якобы на совершенно законных основаниях. Казалось бы, Боливар должен был отвернуться от него, но нет, он продолжал покровительствовать ему. И даже посоветовал, как решить проблему. Подсказал адрес человека, который мог бы убить его конкурентов. Оказавшись на свободе, Юлиан Денисович воспользовался его подсказкой, наскреб денег на киллера, и тот убрал сначала Силантьева, затем Горбунова.

Все бы ничего, но нашелся один особо любопытный товарищ, который смекнул, что к чему. Нет, он не стал обращаться в милицию. Он обратился к самому Юлиану Денисовичу, чтобы тот помог решить ему проблему с компаньоном, который вдруг стал для него обузой. Клиент заплатил хорошие деньги, но киллеру досталась только половина...

Затем последовал еще один заказ, после чего появились и другие заказчики. Юлиан Денисович включился в работу, нашел еще одного исполнителя. Дело пошло на лад, и его арсенал пополнился еще одним специалистом по убийствам. Дальше – больше... Когда Боливар вышел на свободу, убийственный бизнес уже встал на поток, и ему ничего не оставалось, как принять верховенство своего удачливого друга и стать его телохранителем.

Но еще до этого Юлиан Денисович взял к себе на работу Фимоза, которого знал по зоне. Этот человек тоже был осужден по экономической статье, киллер из него никакой, зато он оказался отличным организатором и помог создать пирамиду, на вершине которой находился недосягаемый для рядовых исполнителей босс. И для среднего звена Юлиан Денисович был недоступен. Только Фимоз и еще двое могли достучаться до него. Но этим людям Юлиан Денисович верил и знал, что они его не подведут.

– Очень хочет, – сказал Боливар с едва заметным презрением, которое адресовал человеку на том конце провода.

В зоне Фимоз принадлежал к касте гонимых и неприкасаемых. Что-то не так он сделал на этапе, за это его и обидели. А в зоне этим пользовались – кто силой брал, кто подачками. Юлиан Денисович угощал Фимоза колбасой, конфетами, сгущенным молоком. И все не просто так... Ну нравилось ему это дело.

Но сам он проходил по графе «актив», а Фимоз числился в «пассиве», поэтому Боливар его и презирал. Скорее всего, в душе он осуждал и самого Юлиана Денисовича, но если так, то, наверное, даже сам себе в этом не признавался.

А сам Фимоз не жаловал прожженных уголовников, ненавидел всяких там паханов и авторитетов, поэтому с удовольствием брался за все заказы, связанные с представителями криминального мира. И киллеры его работали по ним, хотя, конечно, случались исключения.

Юлиан Денисович неторопливо взял протянутую трубку.

– Здравствуй, здравствуй, Капитон, – с виду спокойным, но каким-то заторможенным голосом поприветствовал его Фимоз.

По правилам он вообще не должен был здороваться с боссом. А слово «здравствуй» прозвучало два раза. Это означало, что абонент находится в опасности, а говорит по принуждению, возможно, под стволом пистолета. Потому и голос его плывет... Но ничего, главное, что сигнал опасности он сумел подать. А что будет с ним – дело уже десятое.

– Слушаю, – нахмурился Юлиан Денисович.

– Встретиться надо. Очень срочно.

– Когда?

– Прямо сейчас. На десятом километре трассы «Дон». Подъезжай прямо сейчас.

– Что-то случилось?

– Нет, ничего. Но может случиться, если не примем меры. Сам понимаешь, не телефонный разговор.

Пока что Юлиан Денисович понял только одно: на десятый километр ехать ему не нужно. «Очень срочно» в разговоре означало, что он вполне может обойтись своей личной охраной, которая всегда под рукой. Четыре бойца должны справиться с человеком, который держал Фимоза на прицеле. Уж не какой-то взбунтовавшийся киллер? Есть один такой на подозрении – тот, что не исполнил заказ в Тепломорске. Работа пустяковая, и нужно было очень захотеть, чтобы не исполнить ее в срок.

– Боливар, скажи Капеллану, пусть возьмет людей и отправляется на десятый километр Новокаширского шоссе. Фимоза кто-то за жабры взял, надо разобраться.

Наверняка этот «кто-то» не знает, где живет Юлиан Денисович. Фимозу даже не надо прикидываться дурачком – дело в том, что он действительно не знал этот адрес.

– Может, я тоже поеду? – вызвался Боливар.

– А меня кто будет охранять?

– Ну, камеры есть. Если что, вневедомственную можно вызвать...

– Камеры?! Я сам за монитор должен сесть? Ничего умней не придумал?