Сгори дотла, моя звезда! - Колычев Владимир

– Но мне нравится, как ты играешь на гитаре…

Маша не любила его и очень сильно сомневалась в том, что когда-нибудь полюбит. Но ей нравилось его отношение к ней – не во всем, не всегда, но тем не менее. Поэтому она и не пыталась вырваться из клетки, хотя не раз могла бы попытаться поднять шум.

– Завтра днем приходи, – сказала она. – Будем готовиться к записи…

Теперь ей будет не скучно. Да и он будет рад, если их совместное творчество увенчается новым хитом…

Чистящая головка зубной щетки была забавно упрятана под пластиковую мордашку жирафа. Но Дмитрий гневно хмурил брови, разглядывая это новообразование в стаканчике для ванной комнаты.

– Элла!

Его новая подружка появилась незамедлительно. Она, конечно, понимала, как сильно ей повезло. Жить с самим Дмитрием Ухтомским, потомком знатного княжеского рода, банкиром и миллионером – в общем, выдающимся во всех отношениях человеком. Такая честь выпадает далеко не каждой…

– Что это такое? – едва пошевелив губами, произнес он.

– Моя щетка… Мой жирафик… А что-то не так? – встревоженно посмотрела на него Элла.

Она была очень красивой девушкой, обаятельной и сексуальной. Не зря она заняла призовое место на конкурсе красоты… Но красавиц много, а Дмитрий Ухтомский – один. И ей непозволительно устанавливать в его квартире свои правила.

– Жирафик?! Сколько тебе лет, красивая?

– Девятнадцать.

– Ты уже взрослая девушка, а у тебя жирафики… О чем это говорит? Прежде всего это указывает на то, что у тебя инфантильный склад ума. Иначе говоря, недоразвитость…

Она смотрела на него, поджав губы. Это значило, что она соглашается с ним. Да и как можно было спорить с самим Дмитрием Ухтомским. Он – избранный, а она – безмозглая блондинка, одна из множества.

– И это еще не все… Кто разрешил тебе поставить сюда свою щетку? Разве я не обеспечил тебя всем необходимым?

У него и до Эллы были женщины. И со всеми он расставался по одной и той же причине. Стоило девушке принести к нему в дом хоть что-нибудь из своих личных вещей, и он тут же ставил крест на их отношениях. Ему не нужно здесь чужое, он должен видеть здесь только свое. К тому же он не мог допустить, чтобы кто-то переехал к нему в квартиру. Это все равно что допустить постороннего в святой алтарь своей избранной души.

– Но мне нравится эта щетка! – чуть не плача, но почему-то без мольбы посмотрела на него Элла.

– Потому что она с жирафиком? Или потому что ты дура?

– Сам ты… Сам ты знаешь кто?

Она не посмела назвать его дураком. И это вызвало снисходительную усмешку на его губах. Дмитрий Ухтомский – большая величина в этом непростом мире. Дмитрий Ухтомский – гений банковского дела. Дмитрий Ухтомский принадлежит к узкому кругу избранных, куда Элле с ее куцыми мозгами путь заказан… Она могла бы назвать его дураком. И он бы не стал ее за это бить. И даже глупым словом бы не обозвал. Он бы просто посмотрел на нее, как на полное ничтожество. Хватило бы одного такого взгляда, чтобы она жестоко раскаялась в своем грехе…

– И много вещей ты с собой принесла? – спокойно и жестко спросил он.

– Нет, щетку, кое-что из косметики…

– Вот это все и забирай. Щетку тоже можешь унести. И сама уходи!

– Но что я такого сделала? – в капризном возмущении спросила она.

Дмитрий скривил губы в ехидной ухмылке. Она не достойна того, чтобы он отвечал на ее глупые вопросы. Не для того он грыз гранит науки в Гарварде, не для того поднимался до банковских высот, чтобы объясняться с этой пустышкой.

– У тебя час времени, – ледяным тоном изрек он. – Если ты не уйдешь, то через час я вызову милицию…

– Ну, ты и козел! – не выдержала Элла.

Он уничижительно посмотрел на нее, но девушка почему-то не упала ниц.

– Будем считать, что я этого не слышал.

– Хочешь, я тебе в ухо крикну, что ты козел?

– Ты переходишь рамки!

– Я выхожу из твоих рамок, придурок!

– Боюсь, что ты не сможешь забрать свои слова обратно.

– А я и не собираюсь!

– Ты пожалеешь.

– Пошел к черту!

Элле хватило пяти минут, чтобы собраться и уйти. Столько же времени понадобилось Дмитрию, чтобы дозвониться до милиции и сообщить о том, что у него пропали золотые запонки с бриллиантами. Его кредо – не прощать нанесенных оскорблений. И как бы ни жалел он Эллу, она должна быть наказанной. Впрочем, он ничуть ее не жалел. Гораздо больше он переживал о потерянном времени. Он как раз собирался лечь в кровать, чтобы перед сном пролистать «Науку логики» Гегеля в оригинале. Если честно, книга очень сложная для понимания. Но именно тем Дмитрий и гордился, что читал именно такие книги. Ведь он избранный, он не имеет права быть как все…

Телефон зазвонил минут через десять после того, как он положил трубку. Дмитрий решил, что это из милиции, но услышал голос Валентина.

– Я к тебе еду, – сказал тот. – Через три минуты буду.

– Ты с ума сошел! – возмутился Дмитрий.

Но Валентин уже положил трубку.

Он мог бы поразить Дмитрия своей точностью, но не смог, хотя и позвонил в дверь ровно через три минуты. Все, кто работал на него, обязаны были быть пунктуальными и аккуратным до педантизма. Валентин подчинялся ему косвенно. Фрилансер на основе аутстаффинга. Но тем не менее и на него распространялись повышенные требования.

– Консьерж тебя пропустил? – спросил Дмитрий.

– Как видишь. – Валентин улыбнулся, но его взгляд остался твердым и холодным, как ледяная глыба.

И эта его родинка на переносице… Она, казалось, смотрела на Дмитрия в упор и навылет.

– Он тебя отметил?

– Не волнуйся, я ему «липу» показал.

– Какую «липу»? – возмутился Дмитрий.

– Фальшивые права. Я их для особых случаев ношу. Чтобы лишний раз не засветиться…

– Так, погоди, погоди…

В глубоком раздумье Дмитрий уперся пальцем в переносицу, свел к нему брови. Но вот его лоб разгладился, и палец скользнул к подбородку. Оказывается, ему вовсе не обязательно было целиком постигнуть «Науку логики», чтобы понять простую истину – не важно, под каким именем пришел к нему Валентин; главное, что консьерж в своем журнале проставил время его появления. Это случилось уже после того, как Дмитрий позвонил в милицию, значит, Валентин уже не попадет под подозрение, и его не будут искать.

– У тебя предохранители на сколько ампер? – насмешливо спросил Валентин.

– Какие предохранители? – не понял Дмитрий.

– А которые в голове. Как бы не расплавились от напряжения… О чем думаешь?

Дмитрию не нравилась его манера говорить. Какие-то корявые метафоры, кособокие параллели. Но делать нечего: с кем повелся, от того и приходилось терпеть.

– О том, что сейчас из милиции придут.

– Что? – забеспокоился Михайлов.

– Ты не бойся, ты здесь ни при чем, – поспешил успокоить его Ухтомский.

– А кто при чем?

– Да была тут одна красавица.

Валентин внимательно посмотрел на него, в самую душу влез.

– И ты ее ментам сдал?

– Кто тебе такое сказал?

– А мне и не нужно говорить. Я и так все вижу.

– Что ты видишь?

– Что мелочный ты. И мстительный.

– Но-но!

– Что, и на меня заявишь?

– Нет, конечно, – торопливо мотнул головой Дмитрий.

– Тогда позвони, дай ментам отбой.

– Но…

– Тебе нужны неприятности?

– Нет.

Дмитрий позвонил в милицию, сказал, что запонки нашлись.

– Ты со своими бабами можешь делать все, что угодно, – хочешь, расстреливай, хочешь, сажай, а со мной шутить не надо, – сурово посмотрел на него Валентин.

Дмитрию пришлось взять паузу, чтобы собраться с мыслями. В конце концов, он заместитель управляющего крупным банком, в его подчинении сотни людей, в распоряжении – миллиардные активы. А тут какой-то выскочка смеет разговаривать с ним в таком тоне.

– Все сказал? – достаточно жестко спросил он.

– Для затравки да, – кивнул Михайлов.

– Затравку свою для рыбалки побереги… Насколько я понял, у тебя неприятности с милицией.

– Кто тебе такое сказал?

– А мне не нужно ничего говорить. Я и так все вижу! – его же словами ответил ему Дмитрий.

Достаточно было вспомнить, как вздрогнул Валентин, когда речь зашла о милиции.

– И что ты видишь?

В этих словах звучала неуверенность или даже растерянность. Дмитрий приободрился. Кажется, он сумел взять инициативу в свои руки.

– Я вижу проблемы.

– Это не проблемы. Это проблемки… Они ничего не докажут.

– Кто и что может доказать?

– Никто и ничего…

– А конкретней можно?

– Менты меня ищут, – как будто не выдержав нажима, признался Валентин.

– Но никто ничего не докажет? – позируя, свысока посмотрел на него Дмитрий.

– Нет… А что я такого сделал? Рядом с универсамом стоял, когда Светлову брали? Охраннику пару ласковых сказал? Диск на радио принес?.. Что здесь такого?

– Ничего. Но ведь ищут!.. Кто конкретно ищет?