Пацаны, не стреляйте друг в друга - Колычев Владимир

– Ты со мной, я с тобой. А как же Антон?

– У вас квартира в Москве. Пусть едет туда, там живет...

– Но я не могу его бросить...

– Опять двадцать пять.

– Я люблю тебя. Но его я не могу принести в жертву...

– Ты же не в каменном веке живешь.

– В любом веке существуют нравственные устои.

– А то что ты сейчас со мной в постели лежишь, это ничего?

– Ничего. Потому что я тебя люблю... Но и перед Антоном я в долгу...

– Хватит.

– Извини... Поверь, я сама себе надоела... Да, наверное, я поеду с тобой...

– Уже горячо, – улыбнулся Панфилов. – Завтра ты проснешься и скажешь мне, что поедешь со мной без всяких «наверное»...

– Завтра я поеду за мужем.

– Сначала ты проснешься. Здесь. А потом поедешь... в город.

– Но мне уже пора.

– И не думай.

– Но...

Панфилову ничего не оставалось, как закрыть ей рот поцелуем и привязать к себе жаркими объятиями.

Никуда не делась от него Настя. Утром она проснулась в одной постели с ним. Поздно утром.

– Половина десятого? – глянув на часы, возмущенно протянула она.

– И что?

– Мне уже ехать нужно!

– Нужно. Со мной. Заберешь мужа, и в дорогу, со мной.

– Да, наверное...

– Я же сказал, никаких «наверное».

– Да, поеду. С тобой. Но сначала за ним...

Она собралась, оглядываясь по сторонам, вышла на улицу. Неудобно ей, люди на нее смотрят. Вся деревня уже знает, с кем она крутит любовь. Из-за нее Антон Грецкий стал всеобщим посмешищем. Но тем лучше. Пусть бросает Настю, пусть подает на развод... Но не идет он на это. Не мужик он. И непонятно, чего Настя цацкается с ним?

Марк Илларионович вышел из дома чуть погодя. Словно из-под земли выросли телохранители. Машина как будто из ниоткуда появилась. Минут через пять он уже поднимался на крыльцо своего дома.

Пора собираться в дорогу. Настя может изменить свое решение, но не сможет спастись от своей любви. Панфилов был настроен решительно. Будет нужно, он заберет ее с собой силой. И Агату тоже с собой прихватит...

Он вышел на балкон, наблюдая, как из ворот соседнего дома выезжает «RAV-4». Настя за рулем, Агата рядом. Всей семьей отца встречать поехали. Обидно. Но за реваншем дело не станет.

Панфилов проводил машину взглядом до самого контрольно-пропускного пункта.

Кирилл был в своей комнате, играл в компьютер. Стрелялки-догонялки, все такое прочее. Ребенок еще. И не стоит обсуждать с ним ближайшие планы на будущее. Тем более что Серебровку он покинет с удовольствием. А другу Альфреду звонить ему не нужно. Если что, можно будет выслать за ним самолет, забрать его из Швеции...

Нужно было отдать множество распоряжений, чтобы подготовиться к дороге. Но только Панфилов зашел в кабинет, как появился встревоженный Левшин.

– Марк Илларионович, у нас проблемы!

– Что такое?

– Наезд!

– В каком смысле?

– В прямом! Выгляните на улицу!

Панфилов пожал плечами, открыл дверь на балкон, но Левшин остановил его.

– Бронежилет забыли!

– Шутишь? – удивленно глянул на него Марк Илларионович.

– Ничуть.

– Что, так серьезно?

– Да. Но ребята разберутся, не беспокойтесь.

– Что конкретно?

– От этого, Альберта, приехали. На джипах. Разборки. Но я говорил, парни разберутся...

– Я должен идти.

– У них может быть оружие. Без брони не пущу!

Бронежилет был тонким, гораздо более легким, чем кевларовый. Класс защиты наивысший. Последняя, еще пока что экспериментальная разработка отечественного военпрома. Нанотехнологии, материал будущего, способный остановить автоматную пулю и рассеять энергию удара. Его запросто можно было надеть как под пиджак, так и просто под рубашку.

– Ну ты зануда!

Он мог бы сейчас убить начальника охраны, но тот бы мертвой хваткой вцепился ему в ногу, чтобы не выпустить на улицу. Пришлось надеть защиту – на майку, под рубаху.

Пока он возился с бронежилетом, Захарский разобрался с ситуацией. Когда Марк Илларионович вышел на балкон, прибывшие для выяснения ребята уже дружно кивали головами, соглашаясь с предложенной им позицией. Захарский им что-то говорил, а они кивали, кивали. Старший враждебной команды его не слушал, но тоже кивал головой, прижав к уху трубку сотового телефона. Судя по всему, заступники Альберта поняли, с кем они имеют дело. А проблемы им точно не нужны...

А зрелище само по себе было внушительным. Два черных джипа и шесть здоровяков с одной стороны и столько же с другой. Неудивительно, что соседи выглядывали из окон своих домов, чтобы поглазеть на происходящее. А Лосев, тот даже вышел на улицу. Спортивный костюм, кроссовки. Интересно ему, чем дело закончится. Позлорадствует, если посланники Альберта возьмут дом Панфилова штурмом, устроят самосуд.

Но Захарский не доставил ему такого удовольствия. Разрулил, что называется, ситуацию. Осознав свою неправоту, враждебно настроенный элемент собрался в обратную дорогу. Сначала один бугай сел в машину, затем другой... Одна дверца закрылась, другая...

А хлопок третьей прозвучал как выстрел. Марк Илларионович почувствовал сильнейший удар в грудь. Толчок был настолько сильным, что на ногах он удержаться не мог. Сгусток кинетической энергии втолкнул его в дверной проем и распластал на полу рабочего кабинета. Но сознания он не потерял...

Марк Илларионович еще толком не осознал, что произошло. А бойцы из его охраны уже вытаскивали здоровяков из их джипов и, лихо сбивая с ног, укладывали их на землю. Еще двое ринулись в сторону, откуда, по их расчетам, прилетела пуля.

– Ты откуда знал, что так будет? – с благодарностью глядя на Левшина, спросил Панфилов.

– Говорил же, они с оружием. Мало ли что...

– Но ведь не они же стреляли.

– Если разборка, то где-то рядом может быть снайпер.

– Тебе видней... Откуда он стрелял?

– Или с косогора, или из крайнего дома под ним. Захарский уже работает...

– Достать его надо. Из-под земли достать...

– Достанем, Марк Илларионович... Как вы себя чувствуете?

– Ничего.

Бронежилет соответствовал заявленным характеристикам. И пулю из снайперской винтовки остановил, и энергию удара рассеял значительно. Будь удар точечным, лежать бы сейчас Панфилову с проломленной грудной клеткой. А так ощущение, будто его всего лишь сильно толкнули двумя руками в грудь. Тошнота к горлу подкатывала, перед глазами расплывались круги, но это не смертельно...

Скоро появилась Настя. Села у изголовья, взяла его руку в свои ладони.

– Как же я за тебя волновалась!

– Как ты могла волноваться? Разве ты знала, что будет? – удивился он.

– Нет. Но предчувствие... Ехали в город, увидели черные джипы. Казалось бы, что здесь такого? Еду дальше, а предчувствие за горло держит. Назад повернула... И не обмануло предчувствие...

– Где ты джипы встретила? – глянув на Левшина, спросил Марк Илларионович.

– На повороте в Косовку.

– Это километров пять отсюда. И ты уехала недавно... Как они снайпера успели поставить?

– Сначала снайпер подъехал, потом они, – сказал начальник охраны.

– Снайпер где был?

– Выясняем.

На выяснение ушло не меньше часа. Предварительный розыск ничего не дал – сразу не удалось найти снайперское гнездо. Более точный расчет направления выстрела выявил недостроенный дом на последней линии поселка.

Большой коттедж, двухэтажный с высокими потолками, лестница на чердак, с которого отлично просматривался дом Панфилова. И балкон, с которого он был сметен пулей. Дом был построен в черновом варианте. Коробка, крыша, окна, двери, но до чистовой отделки было еще далеко. Строительные работы заморожены. Людей в доме не было. Но отчетливо просматривались следы недавней жизнедеятельности – матрац на полу, примус, обожженный солдатский котелок, на котором готовилась пища, консервы, пустые банки. При более детальном обследовании на чердаке была обнаружена стреляная гильза, а в подвале снайперская винтовка «СВД». Уходя, преступник сбросил, в незаделанный зазор между плитой первого этажа и стеной. А ушел он, судя по всему, в подлесок под косогором. На его розыск будут брошены большие силы, но Марк Илларионович сомневался, что его найдут.

Панфилов оклемался после выстрела. И даже лично спустился в подвал своего дома, куда были брошены заступники Альберта. Его интересовал их старший. Это был крепко сбитый, сутуловатый мужчина с могучей шеей борца. Глубокий, внешне безмятежный взгляд. Широкие залысины, блестящий лоб, широкий армянский нос, узкие губы в форме натянутого лука. На вид ему было лет сорок.

– Ну а зачем ты это сделал? – в упор, неотрывно глядя на него, спросил Марк Илларионович.

– Ошибка вышла, – хрипло ответил армянин.

– Не на того наехали?

– Если б только это... Не мы стреляли, отвечаю.

– А кто?

– Не знаю... Да и когда б мы успели снайпера поставить?

– Целая ночь у вас была.