Бесприютный - Варгас Фред

– Это он вам ее заказал?

– Поль? Вы шутите?

– Зачем же вы ее сделали?

– Чтобы почтить ее память, чтобы она жила вечно.

– Вы любили ее?

– Не особенно. Я всех женщин люблю.

– У нее был довольно крупный нос, – заметил Луи, осторожно ставя статуэтку на пол.

– Да, – кивнул старик.

Луи огляделся.

– Можно посмотреть? – спросил он.

Клермон кивнул, и Луи начал медленно обходить верстаки. Старик уставился на Марка.

– Вы мне не сказали, что у вас такая деликатная работа. Давно вы этим занимаетесь?

– С четырех лет, – ответил Марк, – очень рано почувствовал к этому тягу.

Клермон кинул окурок в кучу опилок.

– Вы небось уверены, что у меня муха под шляпой, – пробормотал он, похлопывая по макушке Николь Бердо, покорно склонившуюся у его ног. – А я вам советую, сперва сами проверьтесь у доктора!

Марк был на все согласен и послушно кивнул. Ему раньше не приходилось слышать выражение «муха под шляпой». Он подумал, что это то же самое, что «не в своем уме», «чокнутый», только гораздо хуже, потому что в голове жужжит одуревшая муха. Сравнение ему очень понравилось. Хоть не зря пришел. Это новое слово утешило его при мысли о том, что он пропустил омлет Матиаса. Конечно, у него была муха в голове, это бесспорно. Но вовсе не та, о которой подумал Клермон. И у Клемана была большущая муха. PI у Люсьена. И у Немца с его чертовыми преступниками. А вот у Марты ее не было. Марк смотрел на руку старика, который без конца поглаживал незаконченную статуэтку. У Клермона была своя муха. И весьма распространенной породы.

Глава 28

– У меня к тебе пять вопросов, – сказал Марк Луи, растопырив пальцы, когда машина отъезжала от особняка. – Во-первых, профессия, которой ты меня наградил, даже не спросив.

– А что, – спросил Луи, – тебе не понравилось?

– Совсем не понравилось, – подтвердил Марк. – Во-вторых, что сказали в полиции про Нерваля? В-третьих, тебе знакомо такое выражение «муха под шляпой»? В-четвертых, что ты думаешь об этих отвратительных статуэтках? И в-пятых, мне просто необходимо что-нибудь выпить. Эта жаба и ее отчим из меня все соки выжали.

– Кто сегодня вечером с Клеманом?

– Я. Пока не вернусь, крестный меня заменяет.

– Нельзя допустить ни малейшей оплошности. Полиции известно имя Воке. Они знают, кто он и откуда, будут изучать его биографию, и когда дойдут до изнасилования в Невере и смерти Бердо, их ничто не остановит. Я надеюсь, Люсьен понял, что если бы Клемана вчера арестовали, мы отправились бы за решетку вместе с ним.

– Одному Богу известно, что Люсьен понял, а что нет. Он может заметить, что на стене в кухне не хватает кнопки, и не разглядеть собственного двойника на улице.

– Ты что, хочешь сказать, что у этого типа есть двойники? – сказал Луи, останавливая машину у кафе.

– Да нет, не думаю. Люсьен уверяет, что он уникален, что природа, создав его, разбила форму.

– Что ж, тем лучше, – сказал Луи, выходя из машины, – первая радостная новость за эту неделю.

– А что с Нервалем? Ты рассказал о нем в полиции?

– Честно рассказал. Я дал Луазелю прочесть всю строфу. Но он не поверил. Сказал, что мы имеем дело с убийствами, а не с литературным салоном.

– Они не будут следить за улицами?

– Даже не собираются.

– А как же женщины? Следующие?

Луи развел руками.

– Пойдем, – сказал он, – выпьем кофе в кафе.

Приятели сели за уединенный столик у окна.

– Подними свою авторитетную руку и закажи два пива, – сказал Марк, – тебе тоже плевать на эти улицы?

– Да, ты же сам знаешь.

– Я имею в виду: ты настолько не веришь в это сам, что готов и других в этом убедить? И никакие сомнения тебя не гложут?

– Они меня постоянно гложут, и ты это прекрасно знаешь.

– Да. Это муха жужжит.

– Что за муха?

– Муха под шляпой. Так сказал отчим жабы. Что ты о нем скажешь?

Луи поморщился:

– Ему нравятся женщины на коленях, женщины-жертвы, слабые, умоляющие, униженные, лица, искаженные покорностью. И это не так уж банально. Он вполне подходит на роль третьего насильника. У него склад ума подходящий, и ему это не дает покоя. Николь Бердо у него вышла мрачноватой, как считаешь?

– А что с третьей женщиной? Что думают в полиции?

– Да ничего они не думают, потому что уверены, что знают, кто убийца. Все, что можно о ней сказать, – ее совершенно ничто не связывает с двумя предыдущими жертвами. Это была спокойная, полноватая девушка, и ее зверски убили, как и других. Никаких следов сексуального насилия. Цветочного горшка с отпечатками там не было.