Телефон - Камиллери Андреа

Итак, прежде чем позволить себе отклониться в сторону, я остановился на том, что Дженуарди подходил к дому своего друга, когда тот выбежал из подъезда. Дженуарди хотел было окликнуть его, но в эту минуту — о, ужас! — увидел, как обезумевшая лошадь, впряженная в тяжелую подводу, мчится в направлении Ла Ферлиты, который только что, споткнувшись, упал на мостовую. В надежде предотвратить трагедию, заставив лошадь свернуть в сторону, Дженуарди, недолго думая, выхватил револьвер и произвел выстрел в воздух. К величайшему сожалению, выстрел не помог, и лошадь продолжила свой роковой путь.

Это все. Это чистая правда, непреложная истина. Понимаю, кто-то из вас с трудом сдерживает улыбку. Понимаю. Догадываюсь, что кто-то из вас мысленно возражает мне: «Э, нет, дорогой адвокат Русотто, ты рассказываешь нам сказки. Нашел дураков! Интересно, как пуля могла попасть в ногу лежащего на мостовой Ла Ферлиты, если Дженуарди стрелял в воздух?»

Поверьте, господа, вы задаете мне вопрос, который я первый тысячу раз сам себе задавал мучительно долгими бессонными ночами. И тот же тяжелый вопрос тысячу раз задавал себе Дженуарди.

Господин председатель! Господа судьи!

Однозначный ответ на этот головоломный вопрос я получил лишь позавчера благодаря проницательности и учености профессора Аристиде Кузумано-Вито, выдающегося специалиста по баллистике. Как все вы знаете, две недели назад профессор Кузумано-Вито покинул этот мир, скончавшись от цирроза печени. Но он нашел в себе силы лично составить протокол экспертизы. При этом из-за нестерпимой боли у него дрожала рука, что в отдельных местах изменило почерк профессора до неузнаваемости. Протокол в бумагах отца обнаружил сын профессора; он и передал его мне, когда я уже потерял надежду получить этот документ. После того как вы ознакомитесь с ним, прошу приобщить протокол к делу.

Профессор Кузумано-Вито утверждает в протоколе, что пуля, направленная вверх, встретила на своем пути решетку балкона, под которым стоял Дженуарди, и, рикошетировав под острым углом, попала в ногу Ла Ферлиты.

Мой подзащитный, продемонстрировав исключительную быстроту реакции, выстрелил в воздух. Он спасал любимого друга, брата!.. Если бы у него получилось…

Б

(Саса — Джакомо Ла Ферлита)

— Вот спасибочки! Наконец-то пожаловал! Глазам своим не верю! С восьмого мая человек в больнице валяется, а родной братец за это время ни разу его не проведал! Хорош! Не каждый может таким братом похвастать!

— Ты все сказал, Саса? Может, теперь меня послушаешь? Поверь, с тех пор как я канцелярией в префектуре заправляю, у меня минуты свободного времени нет, работы по горло, поесть некогда, не то что вырваться из Монтелузы в Палермо! Как тебе тут? Уход хороший?

— Лечат хорошо, не жалуюсь. Но знаешь, Джакомино, у меня такое чувство, будто я в тюрьме.

— С чего это ты взял?

— А ты сам посуди. Когда меня в больницу доставили, то сразу в одиночную палату определили, видеться ни с кем не дают, никого ко мне не пускают, что-нибудь спрашиваю, ни одна собака не отвечает, газет не носят. Спроси меня, что за этими стенами делается, я не отвечу. Не знаю даже, начался ли суд над Пиппо Дженуарди, холера ему в бок!

— Начался.

— Ну, и как он проходит?

— На мой взгляд, неплохо.

— Что значит, на твой взгляд? Пойми, Джакомино, тут разных взглядов быть не может: этот сучий потрох, этот рогоносец, которого подослал дон Лолло Лонгитано, убить меня хотел. И ему теперь нет другой дороги, кроме как за решетку.

— Все не так просто, Саса. Ты знаешь, что я выступаю истцом от твоего имени?

— Откуда мне знать? Но это правильно. Молодец! Мы должны Пиппо Дженуарди жопой об землю приложить. Кого ты взял в адвокаты? Он дорогой? Много берет?

— С нас не возьмет ни лиры. Я пригласил адвоката Ринальдо Русотто, это брат адвоката Орацио Русотто, который защищает Пиппо Дженуарди.

— Я не ослышался?

— Не ослышался.

— Ты что, охренел? Они ведь братья! Им ни черта не стоит сговориться, и тогда мы в говне! Кто тебя надоумил нанять этого Ринальдо Русотто?

— Хочешь знать, кто? Дон Лолло Лонгитано.

— Командор?!

— Это он сказал, что нам надо иск подать.

— Сначала подговорил Дженуарди убить меня, а теперь на мою сторону стал?

— Дон Лолло объяснил, что это хитрость, маневр, о котором никто не должен догадываться.

— Так ведь этот адвокат даже не подумал поговорить со мной! Что-то я его здесь не видел!