Сбрось подругу с пьедестала - Колычев Владимир

– Не мешай думать! – перебила его Люба.

– Думай, думай…

А чего тут думать? Глупо корчить из себя девицу после трех абортов… Два раза в притоне успела побывать, дружков Фима ублажала. И после всей этой мерзости она не собиралась воротить нос от человека, от которого ничего, кроме добра, не видела.

Когда-то Люба терпеть не могла кавказцев. И сейчас не очень то жаловала. Но Аслана уважала. И его братьев тоже. Булат – это вообще отдельный разговор. Не сказать, что Булат нравился ей очень-очень, но и отвращения он не вызывал. Стерпится-слюбится…

– Я подумала.

– И что?

– Не скажу. Ты должен все понять без слов…

– Мне кажется, ты согласна! – воодушевленно улыбнулся Булат.

– Если кажется, тогда наливай!..

Из ресторана они выходили изрядно навеселе. Его водитель хотел открыть перед ними дверь «Мерседеса», но Булат его опередил: открыл сам.

– И куда мы едем? – спросила она.

– К тебе! – лукаво улыбнулся он.

– Ты уже снял для меня квартиру?

– Нет, только думал… Думал, думал и решил, что не надо снимать. В моей квартире будешь жить… А жене скажу, что продал…

Люба незаметно усмехнулась. Будь она овцой, Булат бы повез ее сейчас куда-нибудь в номера. Сделал бы свое дело, а через пару дней снял бы для нее какую-нибудь захудалую двушку в дальнем районе. Но больше овцой она не будет, хватит с нее…

Она слышала, что дядя Булат живет в роскошной квартире. И не разочаровалась в своих ожиданиях. Пречистенка, красивый дом, в свое время построенный для брежневской номенклатуры. Просторные комнаты, высокие потолки, все в шоколаде…

– Круто! – Люба не смогла сдержать своего восторга.

Да и не пыталась. Как всякий кавказский мужчина, Булат был падок на лесть. И не важно, что он больше похож на русского, чем на кавказца, менталитет у него горский, и никуда от этого не денешься.

– Живи здесь! Пользуйся всем!

– А где моя зубная щетка? – хитромудро глянула на него Люба.

Он достал из кармана бумажник, вытащил оттуда целую кипу стодолларовых купюр, положил их на барную стойку.

– Это тебе! Зубную щетку купишь, халат-малат, все такое…

– Ну, спасибо! Она подошла к нему, нежно обвила руками его шею, также нежно поцеловала в щеку. Он тут же попытался ее облапать, но Люба была начеку и ловко выскользнула из его объятий.

– Ты меня убиваешь!

– Поверь, смерть в моих объятиях прекрасна, – многообещающе улыбнулась она.

– Верю! И готов умереть прямо сейчас!

– Не гони лошадей, джигит! Сначала я должна к тебе привыкнуть.

– И долго ты будешь привыкать? – облизнулся он.

Слюной мужик истекает. Ничего, пусть помучается. Все быстрое так же быстро превращается в рутину. Чем дольше будешь держать мужика в напряжении, тем ярче будет разрядка, тем сильней будет ощущение праздника…

– А когда ты уезжаешь в Германию?

– Не знаю. Может, через неделю, может, через две…

– Думаю, что мне одной недели хватит. Заодно и танец живота разучу…

– Танец живота?

– Ну ты же восточный мужчина. Придется и мне стать восточной женщиной. А что за восточная женщина без танца живота…

– Да какой же я восточный? В Москве с трех лет живу…

– Тебе не нравится танец живота?.. Ну извини, стриптиз я тебе исполнять не буду.

Булат понял, что веселой ночки сегодня не будет. Закусил губу. Но Любу упрекать не стал. Потому как понимал, что рано или поздно она ляжет к нему в постель. И она не собиралась обманывать его надежд…

Утром он уехал по делам, а она отправилась осваивать район, куда ее занесла судьба. Знакомство она начала с магазинов. А закончила школой танца, где обучали танцу живота. Настроена она была очень серьезно. Если дала обещание, то должна его выполнить. Иначе грош ей цена…

2

Валера покрутил в руках бутылку «Мартеля», поставил ее на стойку бара. Кисло посмотрел на Рэма:

– Может, ну его в пень, а?

– Да ладно тебе! Не каждый же день гудим!..

– Тебе дай волю, так ты каждый день будешь.

– А ты не давай мне воли. Друг ты мне или где?

Валера был хорошим другом. И четко знал, что ему нужно от этой жизни. Карьера, положение в обществе, бизнес, ну и деньги, само собой. Отец ему много в чем помогал, но Валера предпочитал всего добиваться сам.

Рэм же был без царя в голове. Учился хорошо, но это природное. Цель в жизни вроде бы имел, но жилы себе не рвал на пути к ней. Родители его баловали, денег давали не в цифровом исчислении, а по толщине пачки с купюрами. «Возьми, сынок, сантиметра три-четыре…»