Покойся с миром - Желязны Роджер

— Хорошо, сукин ты сын, — сказал он еще раз. — А теперь веди меня к документам.

И я повел его по джунглям и холмам, на то место, где большой камень стоял у похожего на горбуна с клюкой дерева.

Заключив сделку, мы пожали друг другу руки, а потом в Рио он угостил меня ужином в превосходном заведении, которое выбрал сам, желая продемонстрировать, что никаких обид между нами нет. Мои обиды испарились, когда я отведал заказанные им блюда. Я даже перестал злиться на него за то, что он убедил Марию взять передатчик вроде того, который Моралес пытался скормить мне. Этот передатчик позволил Уолтеру двигаться за нами со своим отрядом и следить за каждым моим шагом с того момента, как Моралес отпустил нас на свободу. Уолтер не захотел посвящать меня в свой план, справедливо полагая, что я откажусь. А с Марией он сумел договориться, поскольку она решила, что я ничего не делаю для достижения ее цели. Да, он все знал о Клоде и Марии. Он вообще следил за всеми, кто хоть как-то был связан с галереей «Знак Рыбы». Сдержит ли он свое обещание? Скорее всего, сдержит, потому что в противном случае не было никакого смысла затевать всю эту возню с воскрешением Клода Бретана, спасителя индейцев Бразилии. Более того, подобное действие стало бы, скорее, препятствием. Лучше пусть бродяга спит.

Дома меня приветствовал Билл Мейлер. Он вернулся в «Галерею Тельца» после моего отъезда и остался здесь, чтобы, по его выражению, «заткнуть пальцем дыру на время твоего отсутствия». Благодаря Биллу дом находился даже в лучшем состоянии, чем до моего отъезда. Он кое-что подкрасил, вымыл окна, вычистил шампунем ковровое покрытие. Узнав, что у меня нет никаких проблем с законом, он со слезами на глазах обнял меня, потом умчался куда-то, собрал людей и восстановил коммуну в одной из задних комнат. В тот вечер я закатил вечеринку — отпраздновал свое возвращение, и запах благовоний и невинности вернулся ко мне вместе с музыкой, смехом и грохотом мебели по ночам.

Через несколько месяцев я получил из Бразилии пробную партию произведений туземного искусства — в основном резьба по дереву — от некой новой фирмы. Иные работы были очень недурны. Один экземпляр, правда, вызвал у меня отвращение, это было изображение человечка с дыркой в животе, с непомерно большими половыми органами и невероятно уродливым лицом, которого за левую ногу кусала собачонка. Эту работу я приобрел сам и послал брату и невестке на годовщину их свадьбы, чтобы дать им понять, что мои обиды остались в прошлом. Надеюсь, это божество плодородия. И пусть получат сполна.

Работы туземцев заставили меня задуматься раньше времени. Я-то хотел отдохнуть, но вот хлынул ливень, и мои воспоминания потекли по сточной канаве к неизбежному. Мысленно я вновь пережил все, что со мной происходило совсем недавно: перемещения из тюрьмы в Виргинию, оттуда — в Рим, затем в Бразилию… Я словно воочию увидел расстрелянных, пережил пытки и издевательства, которым подвергался, одним словом, всю эту жуть, и даже те немногочисленные моменты, которые хотелось сохранить в памяти, а еще я вспомнил рассказанное Марией при прощании… Возможно, она считала, что обязана мне все объяснить, а может, ей просто хотелось выговориться…

Они с Карлом Бернини придумали довольно наивный план, как изменить свою судьбу. В прежние времена, когда его мозги еще не были отравлены алкоголем, он вряд ли пошел бы на это. Очевидно, положение его было безвыходным. Только этим молено объяснить, почему он решился шантажировать организацию со встроенной защитой от подобных действий. Они с Марией разыграли ссору и разрыв, чтобы не могло возникнуть подозрений в тайном сговоре. Она даже завязала отношения с первым попавшимся достойным мужчиной, которым оказался Клод, чтобы показать всем, что роман с Карлом остался в прошлом, не подозревая, конечно, какие чувства могут возникнуть у нее по отношению к этому человеку. Потом Карл, скрывавшийся в течение нескольких месяцев, снова встретился с ней. В последний раз. У него случались периоды просветления, и вот в один из таких периодов ему пришло в голову, что ради безопасности и увеличения интеллектуальных ресурсов им нужен третий человек, удачливый, успешный, с которым он работал раньше и которому можно было доверять. То есть я. Поэтому он прилетел в Нью-Йорк, чтобы разыскать меня. Потом, когда я позвонил ей в Риме, она подумала, что я согласился и вот мы отправились в Италию. В то время она разрывалась между первоначальным намерением шантажировать «Знак Рыбы» в связи с контрабандой и вновь обретенной любовью, предмет которой находился в Лиссабоне. Я решил для нее эту проблему несколькими фразами, сообщив, что Карл убит. Освободившись от обязательств по отношению к Карлу, она немедленно отправилась в Лиссабон, где обнаружила убитым Клода. Вернувшись домой, она напилась, пылая гневом и отчаянно себя жалея.