Подруга Дьявола - Робинсон Питер

— Значит, ты расстроился? — спросила Уинсом.

— Выходит, что так. Я захотел по… мне тоже надо было в туалет, ну, я пошел в заднее помещение клуба, где расположены туалеты, и увидел дверь. Я знал, куда она выходит. Я и раньше убегал через нее, когда мне… — Он замялся.

— Когда тебе что? — оживился Бэнкс.

Кинси с усилием улыбнулся:

— Когда мне не было восемнадцати и в клуб приходила полиция.

— Понимаю, — насмешливо кивнул Бэнкс: он и сам, помнится, прикладывался к спиртному в клубах, когда ему и шестнадцати не исполнилось. — Ну и дальше?

— Я думал, Хейли не успела далеко уйти. Мне казалось, она где-то рядом с площадью, за угол просто завернула… Честное слово. И я решил пойти за ней… проследить, куда она направляется, и выяснить, кто ее ждет. У меня и в мыслях не было ничего плохого…

— Что было дальше?

— Вы сами знаете, что было дальше. Я ее не нашел. Все шел и шел в глубь Лабиринта, пока не понял, что могу заблудиться. И тут мне показалось, что я слышу какие-то звуки сзади, со стороны площади. Я подошел ближе и стал прислушиваться, но — ничего.

— Ты можешь еще раз описать эти звуки?

— Это было похоже на приглушенный удар, как если бы кто-то ударил по двери кулаком или чем-то тяжелым, обмотанным мягкой тканью. А потом пронзительный вскрик… Нет, не вскрик: если бы это был вскрик, я бы встревожился, этот звук был похож на громкий вдох, в нем слышались изумление и мольба. Честно говоря, я подумал…

— Что? — поторопил его Бэнкс.

Кинси с застенчивостью взглянул на Уинсом и ответил:

— Ну, вы понимаете, я подумал, что это какая-то парочка… занялась любовью.

— Так-так, Стюарт, — ободряюще произнес Бэнкс. — Ты отличный свидетель. Продолжай.

— Да, именно так все и было. Я испугался и смотался по-быстрому. Не хотелось мешать людям. Да и потом, вы представьте, как разозлился бы парень, которого оторвали от… Надавал бы по шее за здорово живешь.

— И больше ты ничего не слышал?

— Только музыку.

— Какую музыку? Раньше ты не упоминал об этом.

Кинси нахмурился:

— Наверное, позабыл. Звучало что-то знакомое, обрывки мелодии в стиле рэп, но что именно, не скажу. Название вертится на языке, а припомнить — никак. Звук, знаете, нарастал и оборвался, словно… кто-то открыл дверь и сразу ее захлопнул или мелодия раздалась из проходящего мимо автомобиля… Не знаю, как еще…

— Подумай, что еще ты запомнил об этой музыке, — взмолился Бэнкс. — Это может быть очень важно.

Кинси молчал.

— Хорошо, что было потом?

— Я двинулся обратно в «Бар Нан». Прошел через аркаду, ведущую на Касл-роуд, — я довольно сильно углубился в Лабиринт, и это был ближайший выход. Но теперь мне пришлось входить в клуб через главный вход, поскольку задняя дверь легко открывается только изнутри, а снаружи — с помощью особого приспособления, которого у меня не было. У меня на руке был штамп, поэтому я без проблем прошел в клуб. Вот и все. К сожалению. Я могу идти? Мне надо дописать эссе.

Нет смысла задерживать его дольше, подумал Бэнкс и протянул Кинси визитку:

— Попытайся все же вспомнить музыку, которую ты слышал. Это может помочь.

Парень положил визитку в карман и ушел.

— Сэр, а вы и вправду думаете, что это так важно? — поинтересовалась Уинсом.

— Честно говоря, не знаю, — признался Бэнкс. — Система видеонаблюдения зафиксировала автомобиль, едущий в сторону Лабиринта, а Стюарт сказал, что музыка звучала как из проходящей мимо машины. К сожалению, время не совсем совпадает, к тому же мы практически уверены, что люди в автомобиле возвращались домой после юбилейного ужина. Им сильно за пятьдесят, и я сомневаюсь, чтобы они слушали рэп. Однако это новая информация, и кто знает, куда она выведет?

— А что вы думаете по поводу хода расследования, сэр? — Уинсом взглянула Бэнксу прямо в глаза. — Как вы расцениваете ситуацию?

— Мы слишком уж быстро проработали всех подозреваемых, — ответил Бэнкс. — Первым был Джозеф Рэнделл, потом Малком Остин и вот сейчас Стюарт Кинси.

— По-вашему, это Кинси?

— Сомневаюсь. Вероятно, кое в чем он лжет. Как, впрочем, и все остальные. Хейли Дэниэлс определенно обладала даром превращать нормальных мужчин, особенно молодых, в робких и трепетных обожателей. Типичная la belle dame sans merci.^[24] Нам необходимо проверить алиби Остина, выяснить, не заметил ли его кто-нибудь — видел же сосед Джозефа Рэнделла. А вот Кинси я верю. Он явно не из тех, кто способен изнасиловать и убить обожаемую им девушку, а затем вернуться к приятелям, будто ничего не случилось. Мальчик очень впечатлительный. Поцелуй его, так он затрепещет и всю ночь напролет будет предаваться восторженным воспоминаниям.