Заживо погребенные - Рэнкин Иэн

Его сознание как бы раздвоилось: часть хотела рассказать ей больше… рассказать все. Он знал, что ей точно можно доверять. Но он сдержал себя, потому что не был уверен, что, рассказав, не подвергнет и ее опасности, а опасность может грозить отовсюду.

– Уорд не пошел в гости к Фил, потому что ему позвонили на мобильник и велели возвращаться в колледж.

– Вполне возможно, так и было.

Ребус припомнил, что, когда он сам приехал в Туллиаллан, а было это довольно поздно, Грей, Джаз и Уорд еще не спали; они сидели с недопитыми стаканами в рекреационном баре. Бармен уже прекратил обслуживание; других посетителей, кроме них, не было; даже большая часть ламп не горела.

Но троица все еще бодрствовала, сидя вокруг стола…

Возможно, размышлял он, они вызвали Уорда, чтобы обсудить, как вести себя с Ребусом после его разговора с Джазом… тогда Грей и вызвался свозить Ребуса в Глазго и, по возможности, выпытать у него что-то новое. Когда Ребус появился перед ними, Грей рассказал ему о Чибе Келли и повторил, что хотел бы взять его на встречу с ним. Ребус не поинтересовался тогда, почему… Зато сейчас вспомнил, как спросил Уорда о свидании с Филлидой. Уорд лишь пожимал плечами, не пускаясь в подробности. И по виду его было не сказать, собирается ли он повторить свидание…

Задумчиво кивая головой, Шивон сказала:

– Похоже, тут есть что-то такое, во что я не врубаюсь.

– Например?

– Я буду знать после того, как ты мне сам скажешь.

– Мне нечего тебе сказать.

Она пристально посмотрела на него:

– Нет, есть. Тебе, Джон, необходимо понять кое-что в женской психологии: мы способны прочитать почти все, что у вас внутри, так же легко, как книгу.

Он уже почти решился рассказать ей кое-что, но именно в этот миг заверещал его мобильник. Взглянув на номер, он поднял вверх указательный палец, показывая Шивон, что разговор личный и он хочет поговорить без свидетелей.

– Привет, – сказал он, идя по парковке. – Я все время надеялся, что ты позвонишь.

– Если бы ты знал, что я чувствую, поверь, ты бы не ждал моего звонка.

– И все-таки я рад, что ты позвонила.

– Ты занят?

– Я всегда занят, Джин. Той ночью на Хай-стрит… меня втянули в это дело. Парни из колледжа, из моей группы.

– Давай не будем об этом, – перебила Джин Берчилл. – Я звоню, чтобы поблагодарить за цветы.

– Ты их получила?

– Получила… и два телефонных звонка в придачу: один от Джилл, второй от Шивон Кларк.

Ребус остановился и оглянулся, но Шивон уже вошла в здание.

– Обе говорили об одном и том же, – продолжала Джин.

– И о чем же?

– О том, что ты неотесанный чурбан, но у тебя доброе сердце.

– Я много раз пытался дозвониться до тебя, Джин…

– Я знаю.

– И я хочу загладить свою вину перед тобой. Давай поужинаем сегодня?

– Где?

– Где хочешь.

– Может быть, в «Номере один»? Если ты сумеешь заказать столик…

– Сумею. – Он помолчал и после паузы спросил: – Слушай, а это дорого?

– Джон, ты доставляешь мне неприятности, а за это надо платить. Но на этот раз только деньгами, так что тебе еще повезло.

– В полвосьмого?

– И не опаздывай.

– Не опоздаю.

Попрощавшись, Ребус пошел назад в участок. Заглянув по пути в приемную, он нашел в справочнике телефон ресторана. Ему повезло: там только что отменили систему предварительных заказов. Этот ресторан был частью отеля «Белморал» на Принсес-стрит. Ребус не осмелился спросить, во что примерно обойдется ужин. Ресторан «Номер один» был предназначен для встреч по особым случаям: нужно было заранее копить деньги, чтобы здесь пообедать. Заглаживание вины оказывалось делом весьма недешевым. Но, несмотря на это, в комнату для допросов он вошел в приподнятом настроении.

– Кому-то повезло, – объявил при его появлении Там Баркли.

– И не связано ли это с тем, что мы видели, как блистательная сержант Кларк шла в участок с парковки? – полюбопытствовал Алан Уорд.

Остальные поддержали приятелей смехом и свистом. Ребус пропустил и шутки и смех мимо ушей. И только Фрэнсис Грей – один из всех, кто был в комнате, – не смеялся и не шутил. Он сидел за столом, зажав в зубах карандаш, и кончиками пальцев отстукивал ритм. Он не столько наблюдал за Ребусом, сколько изучал его.

Когда дело касается Эдинбурга, Джон знает все и обо всех, и о живых, и о мертвых.