Заживо погребенные - Рэнкин Иэн

Дойдя до одной из дверей, он изо всех сил ударил по ней кулаком и поспешно оглянулся – проверить, не идет ли за ним Маккалоу или Грей.

Дверь с грохотом распахнулась, и на Ребуса уставилась пара чьих-то заспанных глаз, щурившихся от света.

– Какого черта надо? – раздраженно рявкнул Уорд.

Ребус втолкнул его обратно в комнату и закрыл дверь.

– Надо поговорить, – сказал он. – Вернее, говорить буду я, а ты будешь слушать.

– Пошел к черту!

Ребус покачал головой.

– Твои дружки денежки профинтили, – сообщил он.

Глаза Уорда чуть приоткрылись.

– Послушай, не знаю, что у тебя на уме и что ты пытаешься мне впарить…

– Они говорили тебе про Марбера? Думаю, нет. А это, Алан, показывает, насколько они тебе доверяют. Кто зарядил тебя выкачать информацию у Филлиды Хоуз? Джаз? А он не говорил, что надо ему это, потому он спит с Эллен Демпси? – Ребус покачал головой. – Он убил Марбера. Марбер – это дилер, который покупал и продавал ваши картины, то есть управлял вашими вложениями… Да, на беду, Джазу втемяшилось, что, играя на бирже, можно срубить бабок по-крупному. Увы, Алан, должен тебя огорчить. Плакали ваши денежки.

– Да пошел ты. – На этот раз в голосе Уорда уже не слышалось прежней силы.

– Марбер хотел получить свою долю от продажи картин, а у них не было денег ему заплатить. Они боялись, что он начнет трепаться, поэтому и убили его. И нравится тебе это или нет, но ты являешься соучастником.

Уорд смотрел на него не мигая, а затем опустился на расстеленную кровать. На нем была футболка с надписью «Трэвис» на груди и боксерские трусы. Он схватился руками за голову и запустил пальцы в волосы.

– Не знаю, что они там наговорили тебе про ограбление склада, – продолжал Ребус. – Может, что это будут легкие деньги… Им-то они сейчас ой как нужны, ведь через год, когда они начнут оформлять пенсии, ты узнаешь, что делить-то уже нечего… Так что придется поставить крест на всех мечтах…

Уорд беспокойно закрутил головой.

– Нет, – прохрипел он. – Нет, нет, нет…

Ребус приоткрыл дверь, но не больше чем на дюйм.

– Поговори с ними сам, Алан. Они снова тебе наврут. Попроси показать деньги. – Он кивнул, словно подтверждая последнюю фразу. – Пусть покажут… Но когда будешь говорить с ними, старайся смотреть им в глаза. Алан, денег нет. Есть только пара трупов и троица копов, ставших бандитами. – Он приоткрыл дверь пошире, но опять задержался на пороге. – Захочешь поговорить со мной, звони – номер ты знаешь…

Он шел по коридору, понимая, что в любой момент его могут схватить, пырнуть ножом, ударить дубинкой. Увидев Шивон в машине, он впервые за все это время почувствовал облегчение. Она перебралась с водительского сиденья на пассажирское; он открыл дверь и сел за руль.

– Ну? – спросила она, все еще тревожась.

Он лишь пожал плечами.

– Не знаю, – ответил он. – Думаю, все, что нам остается, это ждать и наблюдать. – Он повернул ключ зажигания.

– Хочешь испытать, не намерены ли они убить заодно и нас?

– Мы напишем все, что знаем… опишем все стадии нашего расследования. Копии спрячем в безопасное место.

– Сегодня ночью? – нахмурившись, уточнила она.

– Другого времени не будет, – ответил Ребус, переводя рычаг на первую скорость. – У тебя или у меня?

– У меня, – со вздохом сказала она. – А ты, чтобы я не заснула, рассказывай мне что-нибудь.

– А о чем бы ты хотела послушать?

– О том, куда ты пошел, оставив меня мерзнуть в машине.

Он улыбнулся:

– Ты хочешь узнать о драме, разыгравшейся в аудитории, где проходят тренинги судебных заседаний? Ну так слушай…

31

Утром во вторник Моррис Гордон Кафферти, сидя за столом на кухне, с аппетитом завтракал, время от времени протягивая лоснящиеся от жира кусочки сосиски Кларету, сидящему рядом и не сводящему глаз с жующего рта хозяина. Ребус, сидя напротив, вертел в руках стакан с апельсиновым соком. Ему удалось поспать часа четыре на диване у Шивон, выйти на цыпочках из ее квартиры, не разбудив ее. Без четверти семь он уже был в Туллиаллане, и вот теперь, спустя час, мобилизовав всю волю, вдыхал соблазнительные запахи, струящиеся из тарелки, стоящей перед Кафферти. На кухне хлопотала проворная женщина средних лет когда Ребус отказался от еды, она собиралась приступить к мытью посуды, но Кафферти велел ей повременить.