Заживо погребенные - Рэнкин Иэн

Ребуса эта новость так поразила, что он даже оторвал взгляд от кончика своей сигареты.

– И тут я вспомнила, сколько времени потратили Маккалоу и Грей, просматривая протоколы в нашей комнате для допросов.

Ребус кивнул. Он сам там был и видел все своими глазами…

– И Алан Уорд назначал свидание Фил, – продолжала Шивон.

– Да, и расспрашивал, – все еще кивая, подтвердил Ребус. Он вдруг остановился. Джаз, Грей и Уорд… – Как, по-твоему, все это делается с какой-то целью?

Она пожала плечами:

– Я пока ломаю голову над тем, есть ли какая-то связь между Маккалоу и Демпси. Возможно, они все еще контактируют…

– И он по ее просьбе вынюхивал новости по делу Марбера?

– Возможно. – Шивон немного помолчала. – Может, он не хотел, чтобы всплыло ее прошлое. Я думаю, она изрядно потрудилась, чтобы создать себе новую жизнь.

– Все может быть, – не очень уверенно произнес Ребус.

Он снова пошел вперед. Они были уже почти у пристани, тяжелые грузовики вереницей проезжали мимо, то и дело обдавая их клубами дыма и еони из выхлопных труб, вздымая колесами тучи пыли и песка. Они шли, отворачивая лица в сторону. Ребус смотрел на неприкрытую шею Шивон, длинную и изящную, мышцы, рельефно выделяясь, сбегали вниз. Он заранее знал, что с пристани они увидят на воде только масляные пятна да выброшенный за борт мусор. Это не место для последнего пристанища. Он взял ее за руку и повел в сторону аллеи. Та, по счастью, вела к одной из дорог, выходящих к полицейскому участку.

– Что ты собираешься делать? – спросил он.

– Не знаю. Наверно, надо послушать, что скажет Маккалоу.

– Вот в этом, Шивон, я совсем не уверен. Может быть, стоит это пока отложить и копнуть поглубже.

– Почему?

Ребус пожал плечами. Что он мог ей сказать? Что, по его мнению, Джаз Маккалоу, с виду спокойный и обаятельный семьянин, является членом преступной группы, совершившей убийство?

– Я думаю, так будет безопаснее.

Она посмотрела на него недоуменным взглядом:

– Потрудись объяснить.

– Да нет, ничего конкретного… просто у меня такое чувство.

– Чувство, что задать Маккалоу пару вопросов может быть опасным делом!

Ребус снова пожал плечами. Они уже миновали аллею и теперь, повернув направо, шли к заднему фасаду полицейского участка.

– Предполагаю, что это твое «чувство» как-то связано с тем, что с тобой никто не разговаривает?

– Послушай, Шивон… – Он провел рукой по лицу, словно пытаясь соскрести с него кожу. – Ты знаешь, я не сказал бы ничего, если бы не считал это важным.

Обдумав эту фразу, она в знак согласия кивнула. Они уже шли вдоль участка, и вдруг какой-то пьяный, шатаясь ковылявший по тротуару, заставил их сойти на проезжую часть. Когда мимо них, громко сигналя, неожиданно прогромыхала машина, Ребус потянул Шивон обратно на безопасное место. Кто-то куда-то спешил…

– Спасибо, – поблагодарила его Шивон.

– Делаю, что могу, – объявил Ребус.

Пьяный двинулся через дорогу, спотыкаясь и едва не падая. Они были уверены, что он доберется до противоположного тротуара. В руках у него была бутылка: никакой водитель не пожелал бы получить ее с размаху в ветровое стекло.

– Мне часто приходит в голову, что пешеходы должны носить с собой молотки специально для таких ситуаций, – сказала Шивон, глядя вслед удаляющейся машине.

На ступеньках участка, распрощавшись с Ребусом, она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. Она хотела сказать ему что-то типа «будь осторожен» или «смотри в оба», но слова почему-то не шли у нее с языка. Но он кивнул ей и улыбнулся так, словно прочел их в ее глазах. Проблема не в том, что он считает себя таким уж крутым и крепким – как раз наоборот. Она опасалась, что он преувеличивает свою способность ошибаться. Он всего лишь человек, и, если для подтверждения этого необходимо переносить боль и терпеть неудачи, он был готов и к первому, и ко второму. Означает ли это, что у него комплекс мученика? Может, следует позвонить Андреа Томсон, может, стоит это обсудить. Но Томсон, конечно, захочет обсуждать ее, а к этому Шивон не была готова. Она думала о Ребусе и о тех, кто тревожит ее из небытия. Будет ли Лаура Стаффорд преследовать ее в снах? Может ли она стать первой из череды многих? Сжимая ручку входной двери в участок, она поняла, что облик Лауры в ее памяти уже начал тускнеть, терять отчетливость.

– Займемся лучше делами, – с глубоким вздохом сказала она себе.