Испытание воли - Тодд Чарлз

— Откуда вы знаете, что может подтолкнуть человека к убийству? — спросил Ратлидж.

Некоторое время Кэтрин пристально смотрела на него темными ясными глазами.

— А вы откуда знаете? Вы когда-нибудь убивали человека? Расчетливо и намеренно? Я имею в виду не считая войны.

Ратлидж мрачно улыбнулся.

— Довод принят. — После паузы он добавил: — Если мы вычеркнем Уилтона из нашего списка подозреваемых, у вас есть кандидат на его место?

— Мейверс, — сразу ответила она. — Я бы не доверяла ему.

— Но он был в понедельник утром на виду у полусотни человек.

Кэтрин пожала плечами:

— Это ваша проблема, а не моя. Вы спросили у меня, кто мог застрелить Чарлза, а не как он это сделал.

— Кажется, Уилтона видели несколько свидетелей в районе луга, где был убит Харрис.

— Меня не заботит, где его видели. Я говорю вам, что он бы пальцем не тронул Чарлза Харриса. Он безумно влюблен в Леттис. Неужели вы не понимаете? Зачем ему рисковать потерять ее?

— Вы все еще влюблены в Уилтона?

Кэтрин Тэррант покраснела. Серьезность сменилась напряжением.

— Я была влюблена в Марка Уилтона пять лет назад. Он приехал в Аппер-Стритем однажды летом, и я влюбилась в него с первого взгляда — с любой девушкой, имеющей глаза, случилось бы то же! Муж миссис Давенант только что умер, и Марк гостил у нее некоторое время, пока решались проблемы с наследством. Я завидовала тому, что она может общаться с Марком каждый день — от завтрака до ужина. Она всего на несколько лет старше его, и я была уверена, что он влюблен в нее и не замечает меня. Потом мы встретились однажды в воскресенье после утренней службы, позже он позвонил мне, и какое-то время я думала, что он любит меня так же, как я его. — Кэтрин внезапно умолкла, словно боясь, что сказала слишком много, затем продолжила: — Все говорили, что мы составляем красивую пару. Он блондин, а я брюнетка. Беда была в том, что Марк хотел летать, а не связывать себя женой и семьей, а мне тогда хотелось коттеджа, увитого розами, — счастливого конца сказки. — На момент в ее темных глазах мелькнула боль — скорее не из-за Уилтона, а из-за себя и своей мечты. — В любом случае я получила несколько писем от Марка после его отъезда и ответила на некоторые из них, а потом нам просто нечего было сказать друг другу. Все было кончено для нас обоих. Это ответ на ваш вопрос?

— Не совсем.

Ратлиджа интересовало, была ли у Марка связь с его овдовевшей кузиной и не использовал ли он Кэтрин Тэррант для обмана деревенских жителей, охочих до сплетен. Если она догадалась об этом, ее гордость могла пострадать сильнее, чем ее сердце. И возможно, сейчас она защищала себя, а не его.

— Вы все еще влюблены в него? — снова спросил Ратлидж.

— Нет, — ответила Кэтрин после паузы. — Но я по-прежнему достаточно симпатизирую ему, чтобы беспокоиться о нем. Я достигла успеха в живописи, и любой мужчина в моей жизни теперь занял бы второе место. — В этом гордом заявлении Ратлиджу послышались нотки горечи.

— Даже принц из волшебной сказки?

Кэтрин Тэррант заставила себя улыбнуться.

— Даже принц. — Войдя в гостиницу, она сняла мягкие кожаные перчатки и сейчас стала надевать их снова. — Чувствую, что я только ухудшила дело. Это так?

— Для капитана Уилтона? Не вполне. Пока вы не рассказали мне ничего, что могло бы ему навредить или отводило от него подозрения. Так что, насколько я могу судить, ничего не изменилось.

Кэтрин нахмурилась:

— Вы должны поверить хотя бы в то, что Марк никогда бы не причинил вред Чарлзу Харрису.

— Даже если теперь Леттис унаследует «Мальвы»?

Вздрогнув, Кэтрин засмеялась:

— Марк унаследовал собственные деньги несколько лет назад. Это сделало для него возможным научиться летать и купить самолет. Он не нуждается в ее деньгах!

Девушка встала и попрощалась. Некоторое время Ратлидж думал, приходила ли она ради капитана Уилтона или по каким-то личным мотивам. Если она все еще любила Уилтона, убийство Чарлза Харриса не было способом вернуть капитана. Из ревности она скорее бы застрелила самого Уилтона. Или Леттис.

Тогда почему горечь и боль, которые он слышал в голосе Кэтрин Тэррант, казались куда более личными, чем связанными с альтруистическим желанием защитить друга?

«Женщины, — неожиданно произнес Хэмиш. — Они всегда находят самый жестокий способ мучить мужчину за то, что он сделал, сознательно или нет».