Приговоренные - Троицкий Андрей

На полу валялось раскрытое мужское портмоне. Рядом с ним несколько крупных купюр и мелочь. «Только прикоснись ко мне, ублюдок, – пожалеешь», – сказала женщина. Она говорила тихо, ее губы и подбородок дрожали. Парфенов застыл на пороге, боясь пошевелиться. Женщина немного помолчала и добавила: «Теперь пошел отсюда, а то и тебе кишки выпущу к такой-то матери».

Охваченный страхом уже немолодой мужчина, не помня себя, добежал до ближайшего отделения милиции. Степанову взяли на остановке, где она ждала автобуса. При себе имела небольшой чемодан с личными вещами и немного денег. На внутренней части правой руки обнаружены микрочастицы крови той же группы, что и у покойного хозяина квартиры. В ходе предварительного расследования выяснили, что женщина, находившаяся в стесненных условиях, пыталась украсть кошелек хозяина квартиры. Тот поймал воровку за руку, но, по доброте душевной, не потащил ее в милицию, а пытался вразумить словами. Мол, молодая, у тебя вся жизнь впереди, а ты тянешь руки к чужим деньгам. Бедняга за свою доброту и поплатился. Постоялица нанесла ему три удара кухонным ножом в живот и один удар в грудь.

– Дело Степановой списано в архив, где благополучно пролежало до сегодняшнего дня, – сказал во время телефонного разговора друг Джейн, адвокат по уголовным делам Дмитрий Радченко. – Я получил бумаги без труда. Да никто и не собирается делать из этих пожелтевших листков тайну. Короче, все поросло травой забвения. Джейн, почему ты интересуешься этим старьем?

– Собственно, я интересуюсь судьбой мальчика. Сына Степановой. Но, как мне кажется, надо знать всю историю ребенка. Меня интересует каждая деталь. Каждая мелочь, которая может показаться несущественной даже тебе.

– Что ж, я готов к длинному разговору, – сказал Радченко. – Только информация у меня так себе… Не очень веселая. – И продолжил свой рассказ.

Против Степановой свидетельствовали не только прямые улики, как то: показания друга убитого, но и косвенные доказательства – кровь на руке и на манжете кофточки. На допросах Елена показывала, что пострадавший пытался ее изнасиловать.

Степанова утверждала во время предварительного следствия, что в тот роковой вечер хозяин квартиры, накачавшийся водкой и пивом, ввалился в комнату, опрокинул ширму, загораживающую ее кровать. Степанова пыталась встать и выбежать из комнаты, но он ударил ее по лицу, повалил на железную кровать, разорвал на груди халат и навалился на нее. Степанова, тогда уже беременная, плохо себя чувствовала, мучилась тошнотой и головными болями. Однако она сумела оттолкнуть мужчину. Вскочив с кровати, шагнула к столу, на котором лежал оставленный еще с обеда нож.

Дальнейшие события, как Степанова показала на следствии, словно заволокло пеленой тумана. Кажется, обороняясь, она нанесла насильнику удар ножом, впрочем, точно в этом не уверена. Память сохранила лишь отрывочные воспоминания: стоны умирающего, кровь на полу, кровь на кровати, на обеденном столе и даже на стенах. Степанова покидала вещи в чемодан и пошла на автобусную остановку, потому что денег на такси у нее не было.

– Тут нестыковка получается, недоработка следствия, – говорил Радченко. – Свидетель, партнер покойного по картам, показывает, что деньги, крупные и мелкие, лежали на полу. И портмоне там же. А Степанова, которая якобы совершила убийство из корыстных побуждений, почему-то уходит из дома с жалкими копейками в кармане. Если бы у этой женщины был приличный адвокат, он бы вытащил ее. Десять к одному, что ее освободили бы в зале суда.

– Значит, она не виновата?

– Картина неясная. Адвокат был назначен государством. Как я понял, он даже с делом толком не знакомился. Полистал протоколы допросов и через десять минут забыл, что там написано. Он не ходатайствовал о назначении различных экспертиз, не встретился с единственным свидетелем. С подследственной в тюрьме виделся всего пару раз. На суде он просил учесть, что это первый проступок его подзащитной. Степанова прежде не привлекалась к уголовной ответственности, не была под следствием. Кроме того, она беременна. Поэтому вправе надеяться на снисхождение заседателей.

Суд прошел быстро, дело-то простое. Степанову, получившую двенадцать лет срока, отправили в пересыльную тюрьму, затем в лагерь. Там родился ребенок, зачатый еще на воле. Не исключено, что отцом мальчика был тот самый хозяин квартиры, сдававший бедной женщине комнату. После родов Степанову выписали из лагерной больницы. Она имела право дважды в день навещать ребенка, чтобы кормить его грудью.