Подруга Дьявола - Робинсон Питер

— Отлично! — ответила она. — Давайте по пиву.

Феррис улыбнулся, демонстрируя кривые желтые зубы. Это был лысый толстяк коротышка с багровым лицом, седыми висками и печальными глазами.

Вечер в Скарборо выдался великолепный — такая погода нечасто случается до наступления курортного сезона, да и в сам сезон тоже, — и местные жители старались не упустить шанса и воспользоваться неожиданной щедростью природы.

Пары, взявшись за руки, шествовали по променаду, родители с маленькими детьми или с колясками обосновались на скамейках, стоящих вдоль берега моря, а их старшие отпрыски бросали в воду камни. Один бравый мужчина, закатав брюки, решил попробовать воду, но тут же выскочил на берег. Энни глубоко вдыхала воздух, пропитанный запахами соли и водорослей, и слушала громкие надоедливые крики чаек, невольно воскресившие в памяти мертвую Люси Пэйн в инвалидном кресле. Энни даже вздрогнула.

— Холодно? — спросил Феррис.

— Нет, — с улыбкой ответила Энни. — Просто мурашки бегут по телу.

Впереди, заслоняя вид на залив, возвышался замок Скарборо, стоящий на глубоко вдающемся в море выступе, и Энни неотрывно смотрела, как волны разбиваются о волнолом, поднимая тучи брызг. Феррис остановился у двери уютного паба на углу возле Морского проезда. Отсюда открывался вид на всю гавань. Был отлив, и на сыром песке неподвижно, словно отдыхая, стояли белые, красные и зеленые рыбацкие лодки. Какой-то человек в синем джинсовом костюме красил одну из лодок. В пабе предлагали в основном пиво пивоварни «Дженнингс», и Энни заказала для себя пинту «Кокер Хуп». Феррис, поставив на поцарапанную столешницу поднос с пивными кружками, полез в карман за сигаретами:

— Вы позволите?

— Конечно, курите, — ответила Энни. В зале стоял стойкий запах табачного дыма, к тому же компания за соседним столом дымила во всю мочь. — Наслаждайтесь, пока можете, всеми благами жизни.

— Я не меньше двадцати раз пытался бросить, — извиняющимся тоном произнес Феррис, — но почему-то не могу справиться с собой. В следующем месяце мне исполнится шестьдесят пять. Самое лучшее в этом возрасте — вручить себя судьбе, вы это имели в виду?

Энни имела в виду не это. Она думала о запрете на курение, который войдет в силу в июле. Ну да ладно…

— Шестьдесят пять лет, — задумчиво проговорила она. — А можете дожить и до девяноста. Если бросите курить. — Она подняла кружку. — Будьте здоровы и живите до девяноста лет!

— И вы будьте здоровы. С удовольствием выпью за это, — ответил Феррис, делая глубокую затяжку.

— Вы хотели кое-что мне рассказать, — напомнила Энни.

— Да. Правда, я не уверен, что это окажется полезным, но, услышав, кто жертва преступления, решил, что рассказать необходимо.

— Да… Люси Пэйн в свое время была очень известной персоной, — отозвалась Энни.

— Нет, я не о Люси Пэйн собираюсь рассказать.

— Тогда вам лучше начать с самого начала.

— Хорошо, — согласился Феррис. — Вам, вероятно, известно, что я не всегда был аналитиком по проведенным расследованиям. Я тянул служебную лямку в уголовной полиции Восточного Йоркшира. Даже если сейчас в это трудно поверить, в свое время я был неплохим детективом. — Глаза Ферриса, обращенные на Энни, смущенно замигали.

— Я нисколько не сомневаюсь в этом, — заявила Энни, надеясь, что эта льстивая реплика поможет ему быстрее перейти к сути.

Планов на вечер у нее не было, но ей очень хотелось провести спокойный вечер перед телевизором у себя дома.

— На нашей части побережья нечасто случаются убийства, — продолжал Феррис, — вот я и думал о нем. Я, как говорится, не мог слезть с иглы. По каким-то причинам это постоянно меня беспокоило. Возможно, потому, что закончилось оно так же таинственно, как и началось.

— Да о чем вы? — нетерпеливо перебила его Энни. — Вы меня вконец заинтриговали.

— О деле, которое я расследовал в тысяча девятьсот восемьдесят девятом году. Тогда я был сорокасемилетним неоперившимся птенцом. Мне только что присвоили звание сержанта. В те времена быстрое, как сейчас, продвижение бездарей исключалось. Тогда сержантские нашивки надо было заслужить.

— Об этом я слышала, — успокоила его Энни.

— Нет, я не хочу сказать, что сейчас мало способных и активных работников. Это относится и к женщинам, — поспешно добавил он.

— Вы упомянули расследование восемьдесят девятого года, — напомнила Энни, опасаясь, что Феррис может обратиться к еще более давним воспоминаниям. — Что именно вы вспомнили, когда услышали о Люси Пэйн?