Голливудская пантера - Вилье Жерар де

На этот раз она открыла глаза, все еще оставаясь во власти снотворного и марихуаны. Джин подошел к двери и закричал:

– Принеси сюда крепкого кофе, слышишь?!

Понадобилась еще четверть часа и три чашечки кофе, чтобы Джил его признала. Ее маленькое измятое личико стало еще более мелким, когда Джин грубо спросил:

– Ты, вонючка! Ты уже читала газеты?

Расширив от ужаса глаза, она покачала головой. Она вернулась из Мексики в ночь с воскресенья на понедельник после бурной вечеринки в мотеле Тихуаны с тремя мексиканскими проходимцами, которые к тому же украли у нее золотые часы марки Бюлов. После всех превратностей судьбы ей решительно требовалось восстановить свою нервную систему. Для этого ей был известен только один способ.

– Что такое? – пробормотала она.

Джин стиснул кулаки и нарочно вежливым тоном спросил:

– Ты заявила в полицию, как я тебе сказал?

«Дорогуша» Джил не ответила. Ее тело под смятыми простынями покрылось мурашками. Она глотнула дымящийся кофе.

– Что тебе сказали сыщики? – не отставал продюсер.

– Я их не вызывала, – созналась Джин на одном дыхании. – Я не хотела, чтобы с Саном сделали что-нибудь плохое...

Джин Ширак поднял глаза к небу. Несчастная истеричка! Все самцы Голливуда у ее ног, а она влюбилась в это животное.

– Так вот, крошка, теперь у тебя на хвосте труп, – сказал он. – Они нашли твоего индейца. И я тебе советую нанять хорошего адвоката...

– О нет! – взмолилась «дорогуша» Джил.

В глубине души Джин Ширак этого не хотел. Попав на серьезный допрос, молодая женщина рассказала бы все. Между прочим, это он попросил ее отвезти навахо в Тихуану. Нет. Полиции совершенно не следовало нападать на след Джил Рикбелл. Нужно просто как следует ее запугать, чтобы она стала полностью послушной.

Джин нащупал возле кровати бутылку «Уайт Лейбла» и сделал большой глоток.

– Давай, выкладывай мне все свои приколы. Чтобы я, по крайней мере, был в курсе дела.

«Дорогуша» Джил рассказала ему о своей поездке в Энсинаду. Джин Ширак почувствовал себя совершенно разбитым. Он уронил на покрывало свои волосатые, заботливо ухоженные руки.

– Если бы ты знала, придурок, как мне хочется свернуть твою прекрасную шею, – вздохнул он. – Если бы я был уверен, что тебе дадут лет пять, я бы спокойно позволил себе уйти.

Она смотрела на него круглыми от ужаса глазами.

– Но, Джин, ты-то почему злишься? В конце концов, речь ведь идет обо мне. Почему ты хотел, чтобы я уперла этого индейца в Мексику? Ты мне так этого и не объяснил.

Джин замялся.

– Понимаешь, сейчас не время. У тебя и так хватает неприятностей. Сейчас делом занимается ФБР. А это не шутки.

Глаза «дорогуши» Джил широко раскрылись от ужаса.

– Они придут и арестуют меня?

– Вполне возможно. Это гораздо серьезнее, чем штраф за стоянку в неположенном месте...

Молодая женщина заломила руки.

– Боже мой, Джин, я не хочу садиться в тюрьму.

Продюсер созерцал свои ногти. Она созрела. Большие карие глаза тревожно смотрели на него.

– Я очень хочу тебе помочь, – медленно процедил он, – но ты должна четко выполнять то, что я тебе скажу.

– Да, да, Джин, только помоги мне!

Бедная дурочка, подумал он. Наняв любого хорошего адвоката, она отделалась бы пятьюдесятью долларами штрафа и пятью минутами поражения в правах. Это ЕГО она должна была вытащить.

– Я не пойду в полицию заявлять, что ты увезла Зуни, – сказал он. -Если меня спросят, я покажу, что он ушел прогуляться. Никто не видел, что ты пошла вместе с ним. Что касается тебя, то ты его не видела и даже не знаешь... Через меня они до тебя не доберутся. В Калифорнии полно недоделков, которые держат диких животных.

«Дорогуша» Джил порывисто взяла его правую руку и поднесла к губам.

– О, Джин, какой ты славный. Я никогда этого не забуду.

Джин Ширак скромно улыбнулся, шлепнул по ляжке «дорогушу» Джил, накрытую простыней, и встал.

– Ну, до скорого. И держи язык за зубами.

Проносясь мимо восхитительных домов Бель-Эйр, Джин Ширак был почти в приподнятом настроении. Его хорошо знали и почитали в Голливуде. По идее, ему не должны задавать лишних вопросов.

На въезде в Бель-Эйр полицейский отдал честь роллс-ройсу стального серого цвета.

Немного дальше подле него остановился на красный свет старый «линкольн» с откидным верхом. За рулем сидела пикантная, чрезмерно накрашенная брюнетка и бросала на него вопросительные взгляды. Роллс-ройс был еще зажат в пробке. Вдруг Джину Шираку пришло в голову немного позабавиться. Он опустил стекло, склонился над «линкольном» и крикнул: