Рандеву в Сан-Франциско - Вилье Жерар де

Он вышел, торжественно неся на вытянутых руках серый костюм Джека, который был хорошо отутюжен и блестел.

Джек вошел в крохотную кабинку для переодевания, здесь обычно дожидались своего единственного костюма бедные клиенты, и быстро переоделся. Костюм пах свежестью и был пропитан одним из тех ароматных составов, секретами которых владеют китайцы. Утонченное внимание, подумал Джек.

— Не пойти ли нам поесть чоп-сюей? — предложил он. — Сейчас без четверти восемь, клиентов будет уже немного...

Чонг покачал головой.

— У меня еще много глажки, — возразил он. — Кроме того, я жду приятеля.

— Ну что ж, — вздохнул Джек разочарованно.

Он не любил ужинать один. Чонг рассказывал ему о всех местных сплетнях, и это развлекало Джека. Вероятно, китаец торопится в курильню, которая находится под фруктовой лавкой, и ему не терпится выкурить трубку опиума.

— В таком случае, до следующей недели, — сказал он.

— Эй, господин Джек!

Он обернулся. Китаец смотрел на него со смущенным видом.

— В чем дело?

— С вас доллар пятьдесят центов.

Джек нахмурил брови. Впервые Чонг потребовал деньги. Обычно он платил, когда хотел, к тому же в прошлый раз он полностью рассчитался.

— Я на мели, — объяснил Чонг с грустной улыбкой. — Я проиграл в маджонг.

— Я могу одолжить тебе двадцать долларов, если хочешь.

Джек опустил уже руку в карман, но Чонг лихорадочно затряс руками.

— Нет, нет, я не смогу вам их отдать...

Приятно удивленный такой щепетильностью, Джек протянул ему пять долларов.

Зазвонил колокольчик ящика-кассы, и Чонг вернул Джеку сдачу. Джек сунул свернутые бумажки в карман и вышел.

Снаружи воздух был пропитан запахом китайского супа. Еще не наступило время туристов, и все хозяйки квартала совершали свои покупки в большом бакалейном магазине неподалеку от лавки Чонга.

Джек с удовольствием слился с восточной толпой. При каждом посещении химчистки он любил побродить с полчаса вдоль витрин с разным хламом, японскими кимоно за три доллара, поддельным нефритом, изготовленным в подвалах Пауэлл-стрит.

Он находился примерно в ста метрах от лавки Чонга, когда почувствовал сзади чье-то присутствие. Неясное ощущение заставило его обернуться.

Он увидел лунообразное лицо китайской кумушки, не замечающей его. Она задела его, проходя мимо с полной корзиной экзотических овощей в руке. Опустив глаза. Джек увидел на асфальте великолепного черного кота. Он уже было остановился, чтобы приласкать животное, но его насторожило необычное поведение кота. Шерсть на нем стояла дыбом, и он испускал нечто вроде рычания. Однако он не укусил протянутую к нему руку, напротив, принялся неистово лизать ее розовым шершавым языком.

Джек улыбнулся: это был всего лишь котенок, измученный жарой. Котенку повезло, что он не встретился с поваром из Сам-Во, ресторана напротив лавки Чонга, где готовили рагу из кошек, как в Гонконге.

Не посвященный в мрачные мысли Джека котенок терся о его ноги. Когда Джек встал, погладив котенка в последний раз, тот пошел за ним, пробираясь между ног прохожих. Американец привлекал его необъяснимым образом.

Джек побродил еще немного. Он не заметил, что кот по-прежнему шел за ним. С легкой грустью он провожал взглядами девушек, одетых по-европейски, констатируя бесспорное преимущество юбки, распахивающейся при ходьбе до середины бедра...

Он дошел до перекрестка Коломбус-авеню, откуда начинался итальянский квартал, затем повернул к своей машине. Вывески уже сияли огнями, придавая Грант-стрит сходство с Гонконгом.

Внезапно черный кот замяукал и бросился на Джека, но он успел увернуться. Передние лапы кота мягко опустились на асфальт...

На углу Грант-стрит и Пэсифик-авеню находился большой китайский кинотеатр в форме пагоды. Джек вошел в холл и стал разглядывать фотографии. Шел фильм на китайском языке, он увидел мандаринов в древних костюмах. Ему захотелось пойти в кино, дома делать все равно было нечего, кроме перевода закодированного текста.

Пока он раздумывал, мимо прошли два китайца, толкнув его, и направились прямо к кассе. Они не купили билетов, обменялись несколькими фразами с кассиршей и удалились, снова толкнув Джека, подходившего в свою очередь к кассе.

— Одно место, пожалуйста, — сказал он по-английски.

Китаянка среднего возраста покачала головой, как если бы она не понимала.

Он повторил просьбу на кантонском диалекте.