Беда идет по следу - Макдональд Росс

Сделав глоток, Эрик продолжал рассуждать:

– Допустим, исключены. Но я убежден, что умный агент найдет способ.

– О чем это ты, Эрик? У тебя становится глупый вид, когда ты начинаешь говорить загадками.

– Сэм полагает, что ни одному агенту не удастся передать информацию с этих островов. А как по-твоему? Ты ведь работаешь на радиостанции.

– Смешно задавать такие вопросы девушке. Я об этом никогда не задумывалась. Кажется, в шпионских историях секретный передатчик всегда прячут в горах?

– С этим покончено, – сказал я. – Сейчас у нас есть определители направления, а с ними мы засечем любой нелегальный передатчик через два часа после установки. Даже самые ближние японские острова слишком далеко отсюда. Чтобы достать до них, требуется огромная мощность.

– Вовсе не обязательно доставать до ближайшего острова, – пояснил Эрик. – В здешних водах есть японские подлодки. По ночам они всплывают на поверхность. Так вот они-то и могут уловить сигнал передатчика и ретранслировать затем в Токио.

– Так мы ведь услышим оба сигнала, – возразил я. – И, естественно, прервем. Здесь полно японцев, ясно, что кое-кто из них втайне по-прежнему предан родине. Только не представляю, чем они могут ей помочь?

– Кому? – поинтересовался хриплый голос у меня за спиной. Это оказался Джин Халфорд. Они с Мери Томпсон вернулись, украсив себя желтыми гирляндами.

Мы с Эриком снова встали, и они сели с нами, причем Мери оказалась между мной и Халфордом. Желтая гирлянда подчеркивала синеву ее глаз, сделавшихся теперь васильковыми. Волосы у нее были душистыми и блестящими, будто леденцы. От льняного костюма веяло свежестью. Взгляд темных глаз Сью Шолто был обращен внутрь, казалось, она пытается заглянуть в себя, словно за закрытый занавес.

– Мы обсуждали, сумеет ли противник передать секретную информацию с островов, – объяснила она с неохотой.

– Я думаю, можно отправить письмо в нейтральную страну, – сказала Мери. – Разумеется, шифрованное. Помните: «У дядюшки Гарри насморк» означает «У американцев в Перл-Харбор новый военный корабль».

– Это шутка с бородой, – усмехнулся я. – Не забывайте, что цензура у нас весьма дотошная.

– Интересно, сможет ли маленькая лодочка подплыть к японской подводной лодке, – размышлял вслух Эрик.

– Ни в коем случае, – возразил я. – Ты лучше меня знаешь, как тут строго с лодками.

Серовато-зеленые глаза Халфорда настороженно наблюдали за нами. Затем он с силой шлепнул по столу своими ручищами, заставив меня нервно вздрогнуть. Он был из тех, кто всегда сумеет стать хозяином положения и втолковать остальным, что к чему.

– А не лукавим ли мы слегка, – поинтересовался он строго, – насчет того, что из Перл-Харбор нет утечки?

– А разве есть? – задал я идиотский вопрос.

– Ребята, вы же военные моряки! Я думал, уж вы-то знаете все. Представители министерства обороны по связям с общественностью и цензура долбят день и ночь корреспондентам, что нам, гражданским, не положено знать секреты военно-морского флота. Не думал, что все наоборот.

– И откуда же вы черпаете свою информацию? – спросил я.

– У меня свои источники. Я знаю много такого, что не имею возможности публиковать. Только попросил бы вас держать язык за зубами.

– У меня-то язык за зубами. А вот у вас – без костей.

Багровый румянец, особенно яркий на фоне светло-желтой гирлянды, поднимаясь с шеи, заливал нижнюю часть лица Халфорда, подбираясь к припухшим скулам. Я подумал, будет ли у меня случай врезать ему. Год на передовой обостряет воинственные инстинкты, и когда видишь человека, который тебе неприятен, руки так и чешутся – до того охота расквасить ему рожу.

Однако Халфорд сказал мне всего лишь:

– По-моему, болтать о чем не положено начал не я.

– Что значит «болтать»? Черт возьми! – возмутился Эрик. – Мы рассуждали, и притом сугубо гипотетически.

– Может, и дальше будем рассуждать гипотетически? – предложила Сью. – Атмосфера не накалялась до такой степени, пока здесь выдвигались гипотезы.

– Лучше вовсе оставить пустые разговоры, – сказал я. – Вполне допускаю, что мистер Халфорд сам не понимает, о чем толкует.

Халфорд свирепо покосился на меня. Однако если бы он заспорил, то вынужден был бы признать, что наболтал лишнего.

Спорить он не захотел.

– Здесь стало так душно, – беззаботно заметила Мери. – Наверху в буфете, наверное, уже подают ужин. Я проголодалась.