Беда идет по следу - Макдональд Росс

Глава 7

Приятное однообразие движения, расслабляющее виски и медленно приближающийся вечер оказали на меня положительное воздействие: я чувствовал себя умиротворенным, мне было немного грустно и хотелось спать. Пока мы с Мери сидели рядом, держась за руки, поезд превратился в сверкающего червя, ползущего по темному континенту. Наш освещенный вагон, став средоточием жизни и тепла, несся среди таинственных теней, которые отбрасывали редкие огни застывших в неподвижности одиноких ферм и затерянных городов.

Мери очаровательно зевнула, свернувшись в кресле, как котенок, и потерлась щекой о мое плечо.

– Скажи, о чем задумался, получишь пенни, – прошептала она.

– Я думал о коде Тедди Траска.

– Тьфу ты. А я-то надеялась, что обо мне. Отдавай назад мой пенни. С тем же успехом я могла бы держать за руку думающий механизм.

– Ты бросила свой пенни в отверстие и получила то, что выскочило. Я не отвечаю за работу моего тонко организованного и тщательно смазанного мозга.

– Вот именно, смазанного. Смазанного виски. И что же думающий механизм думает о коде Тедди Траска?

– Мне кажется, такой код вполне может использовать вражеский шпион. Помнишь наш с Эриком спор тогда в Гонолулу? Во всех известных мне кодах и шифрах нельзя обойтись без букв, цифр или слов. Но кодом Траска можно пользоваться и без этого. Перехватчик не поймет, что слышит код.

– Я тоже не совсем понимаю. Но ты продолжай думать о своих кодах, а я вспомню всех заслуживавших интереса мужчин, которые встречались на моем жизненном пути.

– Я невнимательный? – Я сжал ее руку.

– Да. Может, я и не стану думать обо всех этих интересных мужчинах. Вообще-то говоря, они не были такими уж интересными.

Ужинали мы вместе с армейским офицером по фамилии Райт, севшим в поезд в Форт-Мэдисоне. Это был круглый коротышка лет сорока, с дубовыми листочками майора и нашивками военного врача. Самонадеянное любопытство, проявленное им по отношению к Мери, показалось мне не особенно приятным. Райт оказался специалистом в особой области психиатрии – нервном истощении после боя – и потому прочитал нам об этом целую лекцию, с видом распускающего хвост павлина.

В вагоне-ресторане я заметил, что Тедди Траск снова оказался за столиком с дамами Тессинджер и что миссис Тессинджер проявляет к нему благосклонность. У Андерсона и мисс Грин, занявших столик на двоих, явно нашлись общие интересы.

В восемь с небольшим мы прибыли в Канзас-Сити, где к нашему составу должны были прицепить «пульман». Ждать предстояло полчаса, и мы с Мери, как и прочие пассажиры нашего вагона-бара, вышли на платформу подышать воздухом и размяться. Когда время почти истекло, к нам подошел рядовой пехотинец с большим холщовым мешком.

– Не знаете, где сто семьдесят третий вагон? – спросил он у меня.

– По-моему, это наш, – сказала Мери. – Мне кажется, он должен быть в самом хвосте.

Втроем мы двинулись вдоль платформы и отыскали 173-й, последний вагон состава. Усадив Мери в купе, я отправился в наш прежний вагон за вещами. Когда я вернулся в «пульман», большинство прежних попутчиков оказались уже тут: майор Райт, Андерсон и мисс Грин, дамы Тессинджер и услужливо хлопотавший вокруг них Тедди Траск. Пожилой даме из Гранд-Рэпидз досталось место в одной из гостиных, а через некоторое время я заметил, что смуглый мужчина с угрюмым лицом занял вторую.

Солдат, выяснявший у меня, куда идти, сидел в нашем купе рядом с Мери, его полка была поднята. Это был человек с продолговатым загорелым лицом, худой и долговязый, чей возраст трудно было определить: то ли двадцать лет, то ли тридцать пять. Звали его Хэтчер. Хэтчер носил нашивки Европейского театра боевых действий со звездочками за три сражения. На нем были брюки цвета хаки, заправленные в полевые ботинки. Сев рядом с ним, я почувствовал, что он выпил. Меня это ничуть не обескуражило.