Согровища негуса - Вилье Жерар де

В доме опять заработал пулемет... Малко недоумевал, по какой цели он стрелял: в гостинице остались одни трупы. Да, убийцы ВВАС не церемонились: атаковать гостиницу в центре города с автоматами и тяжелыми пулеметами...

Он добрался до верха стены в тот момент, когда на террасе отеля раздались вопли. Малко увидел там людей в военной форме и упал по другую сторону стены. Приземлился на четвереньки. Кругом бежали люди, машины стояли. Почувствовал, как у него по голове словно проехал бульдозер: три или четыре человека кинулись на него, прижали к земле, избивая руками и ногами. Один глаз от такого обращения у него затек. Его поставили на ноги. Вокруг стояли «лендроверы», перекрывая дорогу, сдерживая толпу.

Он проклинал себя за то, что кинулся бежать, но с другой стороны, останься он в помещении, его бы сразила пулеметная очередь...

Теперь ему оставалось только одно: разыграть из себя клиента-идиота, попавшего в переделку, к которой он не имел никакого отношения. Будет нелегко. Его поволокли к белому «мерседесу», стоящему посредине улицы. Конвоирующий его солдат дернул Малко с силой за запястье, едва не оторвав руку, защелкнул на ней одно кольцо наручника, а другое – с внешней стороны левой ручки передней дверцы «мерседеса».

За рулем сидел мужчина в кожаной куртке. Он резко и грубо распахнул дверцу, так что Малко споткнулся, и вышел. Лицо плоское, прямые, как одна линия усы, очень черные волосы, нечесанные, взлохмаченные. Черты лица грубые. Он что-то крикнул, и Малко увидел, что у него во рту не хватает одного переднего зуба.

Затем повернулся к Малко, зло и ехидно усмехнулся и со всей силой ударил его кулаком в живот.

Глава 10

Малко согнулся пополам, раскрыл рот, почувствовал на языке привкус желчи. Кожаная куртка распрямила Малко, привалила к дверце, прыгая вокруг него с ноги на ногу, как боксер, готовый к удару. Вытянул узловатый указательный палец и ткнул Малко в живот:

– You CIA!^[15]

Загоготал, откинул голову назад, плюхнулся на сиденье водителя. За заграждением уже никого не было.

Взревел мотор «мерседеса». Малко с ужасом увидел, что водитель включил сразу первую скорость. Эфиоп ехидно ухмыльнулся Малко, отпуская сцепление. Машина прыгнула вперед. Малко автоматически побежал, изо всех сил стараясь устоять на ногах, не угодить под колеса «мерседеса». По улицам шли, как тени, прохожие. Перед «мерседесом» ехал «лендровер», набитый солдатами. Малко бежал. Улица не кончалась, его ноги все громче топали по асфальту, дыхание стало прерывистым. Мышцы руки, за которую он был прикован, доставляли ему нестерпимую боль. Он думал теперь лишь о том, чтобы бежать и не упасть. «Мерседес» прибавил скорость, Малко тоже. Он открыл рот, в глазах от боли пелена, в ушах звон.

Он сбился с шага, споткнулся, какую-то долю секунды им овладел животный страх, в животе похолодело, занемели кончики пальцев. Но это состояние длилось мгновение. Малко вовремя выправил шаг, снова побежал. Горло жгло огнем, он работал как автомат, но в мозгу билось сознание, что долго он не выдержит этот ритм... Проехали почти всю улицу Махатмы Ганди. «Мерседес» повернул. Малко отлетел, как воднолыжник, идущий за моторной лодкой. «На этот раз мои ноги не выдержат, – подумал Малко, – а рука до запястья, прикованная наручником, оторвется».

«Мерседес» резко притормозил. Малко по инерции продолжал бег, а его рука – так ему казалось – вытянулась на десять сантиметров; наконец остановившись, он ударился с размаху о переднее крыло машины.

Перед тем, как Малко потерял сознание, в ушах у него раздался безумный смех водителя в кожаной куртке.

Проходившая мимо женщина отвернулась и ускорила шаг.

Малко поднялся с трудом, все тело пронизывала жуткая боль, грудь жгло огнем. Он сказал себе, что это – лишь отсрочка. Он собрал всю волю, чтобы достичь единственной цели – выжить, выдержать.

Нахохотавшись вдоволь, шофер «мерседеса» отъехал, повернул на улицу, выходящую на авеню Уинстона Черчилля. Малко опять побежал, стараясь экономить силы.

* * *

Малко налетел на металлический рельс, и каблук на правой туфле отлетел. Теперь он бежал, прихрамывая, от чего весь его позвоночник пронизывала острая боль. Случись это на сто метров раньше, Малко, вероятно, свалился бы, не в силах продолжать борьбу, но они были почти у ворот Четвертой дивизии, куда уже въехал головной «лендровер». Надо было продержаться несколько метров.