Реквием по тонтон-макутам - Вилье Жерар де

Сложив обе руки, американец слегка вздохнул.

– Это будет трудно.

Шум машины помешал пастору продолжить. Он выглянул в приоткрытое позади него окно. В его лице еще была безмятежность, но глаза стали внезапно серьезными.

– Мне кажется, что уже слишком поздно строить планы, – мягко сказал он.

Малко рванулся к окну.

К дверям Радио-Пакс направлялась Амур Мирбале в окружении Жозефа Бьенэме и дюжины тонтон-макутов, разношерстно вооруженных. «Линкольн» с позолоченным номером начальника полиции стоял перед входом в Радио-Пакс.

– А вот и антихрист, – пробормотал Джон Райли.

– Они идут за мной, – сказал Малко без выражения.

На фоне тропических джунглей эти вооруженные люди с тревожными лицами казались нереальными.

В коридоре послышались голоса, дверь распахнулась от удара ногой одного из макутов, и на пороге появилась Амур Мирбале. Ее лицо напугало Малко: серые большие мешки под глазами, две горестные складки вокруг рта, глаза, налитые кровью, опухшие от слез.

– Добро пожаловать на Радио-Пакс, – примиряющим тоном сказал Джон Райли.

Положив руки на стол, пастор благодушно разглядывал вновь прибывших. Амур Мирбале аж передернуло от презрения.

– Вы, «отец мой», убирайтесь-ка отсюда, – грубо приказала она. – Мне надо поговорить с этим господином.

Она в первый раз при Малко мешала в одну кучу креольский и утонченный французский. Значит, она, действительно, вышла из себя.

Джон Райли и не пошевелился.

– Я нахожусь у себя, – сказал он. – Этот кабинет служит для молитв и размышлений. Выйти придется вам...

В комнату вошел толстый тонтон-макут. Хотя он был в очках, Малко сразу же узнал его: он прикончил Сезара Кастеллу. В руках он небрежно держал короткий американский автомат «Кольт».

Он наставил его на Джона Райли.

– Мне еще никогда не приходилось убивать святого отца, – любезно произнес он. – Надеюсь, это не приносит несчастья?

Джон Райли взглянул со спокойной невозмутимостью на этого высокого негра.

– Бог слышит все, сын мой, – заметил он. – Однажды вам придется держать перед ним ответ за все ваши злодеяния. Может быть, очень скоро...

Смущенный тонтон-макут сплюнул на пол и надвинул поглубже на свою курчавую голову матерчатую шляпу.

Малко повернулся к Амур Мирбале, не стоило увлекать в падении еще и Джона Райли.

– Я предполагаю, что вы приехали за мной... – сказал он.

Амур Мирбале зло улыбнулась.

– Я не приехала за вами. Пока еще нет. Мне всего лишь надо поговорить с вами.

Малко с трудом скрыл облегчение.

– Я вас слушаю.

– Не здесь. Пойдемте со мной.

Малко взглядом показал Джону Райли, чтобы тот не двигался. Он вышел из комнаты первым, два макута остались в комнате с Джоном Райли.

Амур Мирбале молча последовала за Малко. В коридоре было полно тонтон-макутов. Метиска толкнула дверь крохотной студии звукозаписи и сделала Малко знак войти. Повернувшись к нему лицом, она сказала без всякого выражения:

– Кастелла убил мою мать. По вашему приказу.

Малко с трудом сдержал себя, услышав такое чудовищное обвинение.

– Прошу вас поверить мне, что я не хотел этого...

Пожав плечами, Амур Мирбале продолжала играть связкой ключей.

– Похороны моей матери через три дня, – сказала она. – Я хочу, чтобы в тот же день был похоронен Габриель Жакмель. И Сезар Кастелла, и Жюльен Лало уже расплатились. Но не они главные виновники, главная вина – на вас. Я уже предлагала вам обменять вашу жизнь на жизнь Жакмеля. Вы же пытались расправиться со мной и потерпели неудачу. Теперь я не выпущу вас. Если через три дня вы не найдете Габриеля Жакмеля, я прикажу содрать с вас кожу кусочками. Если же вы принесете мне его голову, может быть, и останетесь в живых... Я сказала, может быть...

У Малко пересохло в горле, ему показалось вдруг, что в студии очень-очень жарко...

– Как же я могу разыскать Жакмеля, ведь он знает, что вы следите за мной.

– Однажды вам уже удалось встретиться с ним, удастся и во второй раз. Если нет...

Открыв дверь, не глядя на него, она направилась к выходу. Малко пошел в кабинет Джона Райли. Два негра переминались с ноги на ногу, еле удерживая свое оружие.

Увидев Малко, оба тонтон-макута молча вышли из кабинета. Оставшись наедине с Малко, пастор иронично улыбнулся:

– Эти нечестивцы всегда дрожат перед настоящей верой.

Выглянув в окно, Малко наблюдал за отъездом Амур Мирбале и ее людей. Она села за руль «линкольна»: у Жозефа Бьенэме рука была перевязана, и он не мог вести машину.