Реквием по тонтон-макутам - Вилье Жерар де

Малко положил фотографию на стол.

– Прекрасный образчик человечества.

Презрение, смешанное с толикой интереса, отразилось в его золотистых глазах. Конечно, подоплека разведки была не очень привлекательной. Что будет делать он, дворянин, на этой галере? Он еще не знал, чего Дэвид Уайз хотел от него, но начало было многообещающим.

– Этот парень из вашего последнего набора?

– Это будет ваш лучший союзник в Порт-о-Пренсе, – слащаво объявил Рекс Стоун. – Он всех знает, стоит только направить его данные предателя в нужную сторону.

Малко не успел запротестовать, голос Давида Уайза пригвоздил его к креслу.

– Этот парень о'кей, – добавил он.

По его мнению, все, кто предавал свою страну в пользу США, были чистыми душами.

Рекс Стоун доставал уже из пачки на столе вторую фотографию.

– Конечно, вы предпочтете эту женщину? На фотографии была изображена девушка в шортах, вылезающая из «форда Маверик». Были видны ее стройные ноги и вызывающая грудь, обтянутая майкой. Лицо было круглым и нежным, большие глаза, волосы ниспадающие на плечи. Невозможно было определить, к какой расе она принадлежит. Малко сразу же почувствовал больше интереса к возможной миссии.

– Кто это?

– Симона Энш. Ее отец в изгнании в Пуэрто-Рико. Он признанный руководитель всей антидювальеристской оппозиции. Остальные члены его семьи были убиты людьми Дювалье. Дочь живет рядом с Порт-о-Пренсом в горах. Вряд ли найдется другой человек, который ненавидел бы семейство Дювалье больше, чем она.

Рекс Стоун быстро убрал фотографию и продолжал:

– Она будет счастлива увидеть вас, особенно если вы привезете ей свежие новости от ее отца...

Все это было весьма таинственным. Войдя в кабинет, Малко знал, что его будущая миссия связана с Гаити, больше ничего.

Дэвид Уайз позволил своему сотруднику забавляться с фотографиями, не проливая свет на дело.

Малко был наготове. Он хорошо знал бесцеремонность, царящую в спецслужбах.

Рекс Стоун подчеркнуто улыбнулся:

– Недурна, правда? Не скажешь, что она черномазая. Малко не пошевельнулся. Действительно, эти профессиональные шпики были неисправимыми шалопаями: ни малейшего намека на учтивость.

Рекс Стоун вытащил из папки еще одну фотографию и протянул ее Малко.

– Еще один ваш будущий друг...

На фотографии, сделанной со вспышкой, была пара, пьющая шампанское в забегаловке, претендующей на роль ночного ресторана. Женщина с яркой шевелюрой была красива и вульгарна, мужчина походил на танцора из общества, у него был большой жестокий рот и маленькие усики. На мизинце правой руки сверкал громадный перстень.

– Сезар Кастелла, – объявил Реке Стоун. – Самое лучшее украшение СИМ, тайной полиции покойного Трухильо в Сан-Доминго. Раньше любил стрелять из пулемета по доминиканским крестьянам, отказывающимся платить налоги. В настоящее время безработный. Когда Трухильо убили, мы спрятали его в нашем посольстве в Сан-Доминго. Это избавило его от серьезных неприятностей. Я знал с полдюжины людей, мечтавших окунуть его в кипящее масло. Затем ему позволили выехать на Гаити. Там он заплатил за свою визу тем, что выдал всех доминиканских агентов, работавших в Порт-о-Пренсе. По справедливости говоря, вся южная часть кладбища в Порт-о-Пренсе должна носить его имя. Так он и остался в Порт-о-Пренсе, Дювалье терпел его. Мы ему подкидываем немного денег.

– Почему же вы помогаете такому подонку? – спросил Малко в сердцах.

Американец пожал плечами.

– Хорошие профессионалы всегда нужны...

Малко чуть было не спросил, может ли Сезар Кастелла рассчитывать когда-нибудь на медаль Конгресса...

– А женщина?

– Его жена. Бывшая проститутка. Спит с одним высокопоставленным макутом из-за вида на жительство...

Малко вздохнул и отдал фотографию. Сезар Кастелла... Еще один прекрасный образчик страдающего человечества. Видя его явное отвращение. Давид Уайз поспешил успокоить:

– Все эти люди – пешки. Вот интересующий нас человек.

На этот раз речь шла об официальной фотографии, снятой в кабинете Президента Франсуа Дювалье. Тот положил руку на плечо настоящего гиганта с ярко выраженными негроидными чертами и торжественным выражением лица. К сердцу он прижимал заряженный автомат «томпсон».

– Габриель Жакмель, – объявил Стоун. – Во время медового месяца с Папой Доком. Одни из его старых друзей. Помогал во время его выборов благодаря зарядам динамита, хитроумно подсунутым его противникам. Умный, сильный от природы. Поссорился с Папой Доком по идейным мотивам. До внезапной отставки занимал высокие посты.