Багдадские повешенные - Вилье Жерар де

Но стоило на сцене появиться полураздетой танцовщице, как публика начала сходить с ума. Полицейским уже трижды приходилось сгонять с эстрады подвыпивших поклонников ее таланта.

Джемаль мрачно смотрел на дно своего стакана. Он был сильно взволнован. Через два часа у них назначена встреча с посланцем Черной Пантеры. Малко должен был сообщить ему сигнал к началу операции, который Гюле предстояло передать в Бейрут. Курд никак не мог простить себе оплошность, допущенную в ресторане.

– Поехали! – крикнул он на ухо Малко. – Там нужно появиться хотя бы на полчаса.

Малко кивнул. Танец живота уже стоял у него поперек горла. Они направились к выходу, где швейцар-"таможенник" как раз отбирал у рослого араба, одетого в национальный костюм, огромный кинжал: с оружием в зал входить запрещалось.

На улице два парня, окруженные толпой зевак, хватали друг друга за грудки, Джемаль ожесточенно засигналил, прокладывая машине путь. В его движениях сквозила нервозность. Едва не сбив с ног стоявшего на дороге нищего, он выругался сквозь зубы и резко придавил акселератор.

Перед глазами Малко снова замелькали узкие пустынные улицы. Чтобы убедиться в отсутствии слежки, Джемаль делал резкие повороты, часто увеличивал скорость, а затем тормозил, выключая фары. Проехав один из перекрестков, они надолго остановились, но никаких других машин за собой не увидели.

Облегченно вздохнув, Джемаль поехал дальше.

Малко тоже чувствовал себя не слишком спокойно. Теперь весь его план зависел только от Амаль. Если она забудет о своем обещании или побоится – все пропало. Он не смог найти другого способа узнать о времени казни заранее. Что ж, утешало лишь одно: если сигнал от Амаль не последует, не будет и приказа об атаке, останутся живы. Погибнет только Виктор Рубин: ведь что-либо предпринять будет уже поздно. Малко чувствовал нечто вроде привязанности к этому человеку, которого знал только по фотографии и которого отчаянно пытался спасти. Он думал о Рубине, как о старом друге.

«Мерседес» тихо остановился напротив виллы проституток. На первом этаже горел свет. Джемаль заглушил мотор.

* * *

Генерал Латиф Окейли кипел от бешенства. Он швырнул трубку на рычаг с такой яростью, что на эбонитовом корпусе телефона появилась трещина. Все его расчеты полетели к черту из-за глупости баасистов. Не удовольствовавшись арестом Лейлы, они упрятали за решетку ее брата и насмерть запугали вторую египтянку... И все это напрасно: египтянин и его сестра не знали ровно ничего. Однако, терзаемый сомнениями, генерал решил еще раз проверить Малко и Джемаля, как только они снова появятся у девушек.

Что же касается лейтенанта Мозара Саида, то его будущее было перечеркнуто раз и навсегда. Окейли подыскал ему подходящее местечко на юге, вблизи границы с Ираном, где лейтенант не замедлит пасть смертью храбрых, защищая родную страну. Генерал не любил, когда его подчиненные попадали в сомнительные ситуации.

Теперь предстояло вывести американца на чистую воду, ничего не зная о цели его задания.

Суссан и ее брат, донельзя напуганные ужасными угрозами, возвратились на свою виллу. Ее окрестности уже кишели агентами армейской службы безопасности. Генерал Окейли пообещал устроить своим подчиненным настоящий террор, если поблизости окажется хотя бы один баасист.

* * *

– Где Лейла?

Суссан опустила глаза. Несмотря на угрозы, она плохо играла свою роль.

– Она больна, – ответила египтянка едва слышно. – Придет завтра.

Малко и Джемаль встревоженно переглянулись. В доме царила необычайная атмосфера. Суссан была явно взволнована. Джемаль взял ее за руку и с напускным весельем сказал:

– Ну что ж, тогда потанцуешь для нас одна. Пойди приготовь чай.

Они вошли в прежнюю маленькую комнату и уселись на подушки. Джемаль быстро достал ручку и написал в блокноте: «Здесь наверняка побывала полиция. Может быть, они еще тут».

У Малко екнуло в груди. Они с Джемалем были безоружны. Если их арестуют сейчас – произойдет катастрофа. Нужно было во что бы то ни стало связаться с посланцем Гюле и сообщить ему сигнал.

Малко потянул курда за рукав.

– Бежим, – сказал он шепотом. – Нельзя рисковать.

Выходя, они наткнулись на Суссан, которая несла поднос с чаем. Джемаль встретился с ней взглядом, и она задрожала.

– Если ты устала, мы придем в другой раз, – сказал Джемаль, кладя на медный поднос бумажку в один динар. – До завтра.