Безумцы из Баальбека - Вилье Жерар де

— Если бы не он, вам бы не быть живым, да и все мы оказались бы по уши в дерьме.

— Вот уж точно, — съязвил Малко. — А то сейчас мы не в дерьме. За несколько часов мы должны предотвратить покушение, которое готовилось не одну неделю. Да еще...

— Вы правы! — признал резидент ЦРУ. — Однако я уверен, что при вашем везении и сноровке удача не ускользнет от вас, Малко.

— О! Знаете, сколько таких сноровистых и везучих на кладбище! — ответил Малко.

Им удалось миновать без приключений заграждение возле музея, и через двадцать минут «шевроле» доставил Малко к «Коммодору». Махмуд обрадовался ему, как собака хозяину. В ячейке его номера лежала записка. Ему звонила некая Мона. Но ничего не передавала. Значит, фигуристая стюардесса не забыла Малко. И он снова стал мечтать о ней, стоя под горячим душем и смывая с себя въевшуюся в поры цементную пыль. Похоже, судьба специально разводила их.

Поддавшись внезапному импульсу, он оделся, сунул в карман плаща свой «магнум» и спустился вниз. К нему тут же бросился Махмуд.

— Снова на войну? — спросил он с комичной гримасой.

— Нет, — ответил Малко. — Едем на Ашрафех.

Махмуду понадобилось сорок пять минут, чтобы отыскать в лабиринте узких улочек Ашрафеха дом, куда Малко подвозил стюардессу в день их знакомства. Внизу был установлен домофон, но имен на табличках не значилось... Зато работало электричество.

Тогда Малко стал по очереди жать на все кнопочки, спрашивая Мону. Наконец, утопив седьмую кнопку, он услышал в ответ мелодичный голосок:

— Да?

— Это Малко.

Молчание, потом легкий смешок.

— Но... Я же не просила вас приезжать. Я звонила вам днем. А сейчас занята.

У Малко все еще дрожали от взрывов барабанные перепонки. Но это лишь подхлестывало его желание. Раз Мона пыталась ему дозвониться, значит, он не был ей совсем безразличен. Он постарался проворковать самым нежным голоском:

— Я пробирался через весь Бейрут, только чтобы увидеться с вами. Не можете же вы меня просто не впустить. Угостите хотя бы стаканчиком.

Молчание. Потом не совсем уверенный голос Моны:

— Хорошо. Поднимайтесь, только совсем ненадолго.

Урчание домофона зазвучало в ушах Малко райской музыкой.

Мона ждала его на восьмом этаже, на пороге своей квартиры.

В красном халате, из-под которого выглядывали длинные стройные ноги в дымчатых чулках и туфлях на высоком каблуке, она встретила Малко насмешливым, несколько ироничным взглядом.

— Я не сомневалась, что вы в конце концов объявитесь. Из проигрывателя лилась ритмичная арабская мелодия. Мона бросила взгляд на часики, украшенные бриллиантами, на которые стюардессе понадобилось бы трудиться десять лет, и вздохнула с деланным сожалением:

— Вам решительно не везет... Вот-вот должен зайти Жюль. Но выпить по стаканчику мы, конечно, успеем.

Она смотрела ему прямо в глаза, вызывающе, развязно и очень уверенно.

Но под настойчивым взглядом Малко ей пришлось опустить ресницы.

— Мне очень понравился ваш номер тогда на вечеринке, — сказал Малко.

Она захохотала.

— Какой именно? Когда я танцевала или позже...

— Оба. Для начала потанцуйте.

Она посмотрела на него с удивлением.

— Сейчас?

— Да.

— Вы с ума сошли! У нас нет времени. Завтра вечером мы сможем поужинать вместе, и тогда...

— Что будет завтра вечером, никому не известно.

Мона долго не отводила от Малко загадочного взгляда. Но он не отвел глаза. В Бейруте, рядом со смертью, загадывать на завтра бессмысленно. Не говоря больше ни слова, она развязала пояс халата, и он соскользнул с ее плеч. К белой грации были пристегнуты дымчатые чулки. Мона подхватила большой платок и обернула им бедра, достаточно медленно, чтобы Малко успел заметить, что одевать еще и трусики она сочла лишним.

— Садитесь, — девушка показала на кровать, единственное удобное сиденье в ее доме.

Звучала та же музыка, что и тогда на вечеринке у декоратора. Мона постояла неподвижно, едва заметно покачивая бедрами, но затем все ее тело пришло в движение, руки заходили волнами. Это было так же чудесно, как и в первый раз. Мона, постепенно приближаясь к Малко, изображала нескончаемый оргазм. Порой край платка отворачивался, открывая взгляду мужчины полоску тела над чулком.

Мона начала уже мягко оседать, чтобы исполнить гвоздь программы, когда Малко схватил ее за запястья и потянул к кровати. Сначала она, смеясь, пробовала сопротивляться. Пока они боролись, платок развязался, обнажив живот девушки. Тела их соприкоснулись, и Малко показалось, что он тут же, немедленно получит наслаждение.