Сафари в Ла-Пасе - Вилье Жерар де

– Скажите, а осложнений никаких не будет?

– Надеюсь, что нет, – ответил врач. – Ну а теперь вам надо выйти отсюда. Он слишком слаб еще.

Лукресия и Кэмбелл вышли. В коридоре американец спросил:

– Вам удалось прояснить что-нибудь в отношении Клауса Хейнкеля?

Лукресия украдкой взглянула на него. Может, он что-то знает?

– Нам известно, что Хейнкель жив, а также, где именно он находится. Теперь не хватает двух или трех деталей, и тогда можно будет вытащить его на белый свет.

Американец покачал головой:

– Этот тип не представляет большого интереса. Сообщите мне, когда князю Малко станет лучше.

Лукресия застыла в изумлении. Что такого произошло, чтобы ЦРУ изменило свою позицию в такой, степени? Кэмбелл не брал больше Клауса Хейнкеля под свое крыло.

Стало быть, последнее неустраненное препятствие теперь – майор Гомес.

Против которого Малко располагал показаниями Рауля.

Глава 19

Малко казалось, что в его тело поселился целый муравейник. Он открыл глаза и увидел лицо Лукресии, склонившейся над ним. На молодой боливийке были шорты и пуловер тонкой шерсти. Она откинула одеяло и проводила ноготками по коже Малко, что его и разбудило.

– Тебе лучше, – шепнула она, – ты у меня, и тебе нечего бояться.

Рука ее скользнула пониже и принялась нежно ласкать его.

– Не шевелись, – тихонько пробормотала Лукресия.

Она выпрямилась, сняла шорты и легла на Малко. Он не успел сделать ни одного жеста, а она уже лежала на нем.

Сразу же она взяла бурный темп, на грани нервного срыва. Вот уже у нее наступил первый приступ – и почти тотчас же второй. Голова ее раскачивалась, ногти вонзились Малко в бок, как будто собираясь вырвать печень.

Она рухнула рядом, обессилевшая, запыхавшаяся. Тогда уже захотел он. Почувствовав его в себе, Лукресия испустила животный крик, в котором смешались восторг и мука.

Удар за ударом неутомимый Малко наносил по наковальне, которой было тело Лукресии, – все быстрее, все сильнее. Вот голова ее оторвалась от подушки, и вопль этот хлестнул Малко, удесятеряя его возбуждение.

Но он переоценил свои силы. В какой-то момент ему показалось, что воздух перестал доходить до его легких. Разинув рот, он жарко взорвался внутри – и тут же упал на Лукресию ничком. Та прижала его голову к груди, нежно гладя по волосам.

– Мой белокурый мачо, – шептала она. – Я люблю тебя. Никогда еще ни один мужчина не давал мне столько счастья. Ты уже здоров.

Малко чувствовал себя восхитительно, но не имел ни малейшего представления о том, сколько времени он провел здесь.

– Четыре дня. Плюс еще три в госпитале. Стало быть, целую неделю. Но не бойся, Рауль и его показания в наших руках.

Малко тем не менее ощущал значительную слабость. – Завтра пойду к майору Гомесу, – сказал он – и провалился в глубокий сон.

Лукресия продолжала смотреть на спящего. Потом стала тихонько поглаживать его, думать о нем. Она хотела любви еще и еще.

* * *

Вновь увидя галерею, по которой его, закованного, когда-то тащили в камеру, Малко испытал тревожное чувство. Но на этот раз с ним была Лукресия – она выглядела очень достойно в своем длинном, с разрезом, платье и сапогах. Правда, вырез иногда обнажал ее бедро доверху. Дежурный полицейский вернулся и заискивающе доложил:

– Майор Гомес готов принять вас сию же минуту.

– Останься здесь, – сказал Малко Лукресии.

Он пошел за дежурным. Гомес пожал ему руку с такой теплотой, что Малко спросил себя: а не приснилось ли ему все, что произошло за последние три недели? Майор уселся напротив него, широкая улыбка светилась на его круглом лице, но маленькие черные глазки смотрели настороженно.

– Мистер Кэмбелл сказал, что вы хотели меня видеть? – произнес Гомес. – Чем могу быть полезен?

Малко впился в его зрачки своими золотистыми глазами.

– Для начала вы отдадите мне отпечатки пальцев Клауса Хейнкеля. Затем скажете, где он находится, и поможете его арестовать.

Гомес проглотил было язык.

– Но этот Клаус Хейнкель – или Мюллер – покончил самоубийством. – Вы же знаете. А нет, так я...

– Клаус Хейнкель такой же живой, как мы с вами, – холодно отпарировал Малко. – Вы даже распорядились уничтожить господина Искиердо, чтобы я не смог добраться до него. Это преступление совершил один из ваших подручных, Рауль, который находится сейчас в безопасном месте. Он подписал свои чистосердечные признания, которые несут в себе ваше обвинение. Эти показания будут вручены нескольким послам и различным официальным лицам вашей страны, если только вы откажетесь помочь мне. Вот копия.