Ротвейлер - Ренделл Рут

Дом и приличные накопления Мартина перешли к Инес. Но ей до этого не было дела. Лучше бы она осталась без всего, пусть кто-нибудь обокрал бы ее и оставил на улице, валяться на тротуаре с бродягами. Все что угодно, лишь бы Мартин остался жив. И утешения не было. Так она тогда думала. Случайно наткнувшись среди своих вещей на ящик видеокассет с фильмами о Форсайте, она вздрогнула. Инес не знала, почему не выбросила их сразу, может, потому, что боялась даже прикоснуться к ним. Она спрятала кассеты в шкаф и долго этот шкаф не открывала. Одного взгляда на кассету с фотографией Мартина ей хватало, чтобы разрыдаться.

Но через полгода после его смерти она дошла до полного отчаяния. Она не могла смириться с тем, что его нет рядом. Она страстно желала увидеть его хоть на мгновение. Инес пошла в спальню и высыпала все снотворные таблетки, которые ей прописал врач, в бокал с джином. Именно в эту минуту, – она так и не поняла, как это случилось, – она вспомнила о кассетах. И поняла, что теперь сможет увидеть его, и не на мгновение. Она сможет часами видеть его, слышать, смотреть, как он двигается и говорит. А что, если увидеть его окажется еще ужаснее? Но ничего ужаснее ее состояния придумать было уже нельзя.

Когда она вынимала кассету из футляра, руки у нее дрожали. Это была первая серия: «Форсайт и Менестрель», и первым шоком стала знакомая музыкальная заставка из Генделя, которую она нигде больше не слышала. Потом в кадре появился Мартин, он поднимался в офис по ступенькам. Инес не смогла сдержаться и разрыдалась. Она заранее знала, что это будет мучительно.

Но она ошибалась. На экране был ее обожаемый муж, ее любовник, ее сокровище, единственный мужчина, которого она любила, и вот он с ней, в этой комнате. Она чувствовала, что он с ней разговаривает. Ей не хватало только лишь возможности прикоснуться к нему, и это было непоправимое «только лишь». Но фильм подарил ей много другого. И не на мгновение. Он никуда не исчезнет во второй раз, потому что она сможет смотреть эти кассеты, когда пожелает. У нее теперь есть второй Мартин, запечатленный на пленке, его улыбка, бархатный голос, и она будет смотреть на него, когда захочется. Существуют ведь еще фильмы, те, которых у нее нет, и она сможет достать их, она достанет все его записи…

Итак, вместо того, чтобы гулять под золотистыми вечерними огнями, которые вызывают у нее горькую ностальгию, она сможет провести этот долгий вечер с Мартином.

Стар-стрит тянется на запад, соединяя Эджвер-роуд, Норфолк-сквер, железнодорожную станцию Паддингтон и больницу Святой Марии. Вдоль улицы – ряды домов, которые когда-то были просто трехэтажными. Сейчас там, где Стар-стрит пересекают другие улицы, в домах на каждом перекрестке, на цокольном этаже обязательно есть магазин, и эти дома значительно возвышаются над остальными в ряду. Дома возвышаются одинаково на трех перекрестках, и это выглядит как инновация, придуманная архитектором девятнадцатого века.

Улицы довольно широкие, а деревьев мало, но этот недостаток компенсируют платаны и липы в саду Норфолк-сквер. Автомобили стоят на проезжей части, как во всем старом Лондоне, где нет парковочных мест. Вряд ли можно назвать Стар-стрит красивой, но в ней есть определенная викторианская прелесть. Радует симметрия домов и старомодное очарование магазинов. Здесь есть скобяная лавка, неизменное агентство недвижимости, парикмахерская, газетный киоск и «Стар Антикс», который замыкает цепочку на углу Бриджнорт-стрит.

Когда-то он был книжным, и годами стоял закрытый. Вскоре после смерти Мартина умерла и тетя Инес – Виолетта, которая оставила ей большой старый дом в Клапаме и столько викторианской мебели, что ей можно заполнить целый антикварный магазин. Инес так и сделала. Сняла фанеру с окон, открыла магазин и начала заполнять его вещами тети Виолетты. Жильцов она нашла быстро, сначала Людмилу, потом Уилла Коббетта и, наконец, Джереми Квика. Лестница, соединяющая этажи, вела в маленький коридор, где находились двери на улицу и в сад, а также внутренняя, в магазин. На ней Инес повесила табличку: «Не входить», но никто ее не заметил, даже Джереми Квик, которого Инес считала идеальным жильцом. По какой-то неизвестной ей причине они все предпочитали выходить на улицу не напрямую, а через магазин.

В понедельник она спустилась сюда на десять минут раньше обычного. «Стар Антикс» был еще закрыт, когда на улице звякнул колокольчик и кто-то легко постучал по стеклу.