Экстрим - Прист Кристофер

— Вот, посмотрите сюда. — Пола постучала карандашом по экрану. — Похоже, он вышел из сценария буквально через несколько секунд. Что это значит, нужно спросить у техников, сама-то я со сценариями дело не имею. Но ведь их же можно как-то там остановить, верно? Юзер может выйти, когда ему вздумается? Думаю, что так тут и было.

— Но так сразу, через несколько секунд?

— Тут написано: одиннадцать секунд.

Тереза на мгновение задумалась; ей вспомнилось вхождение в сценарий, жара и яркие лампы, тесный, режуший тело лифчик, люди за пределами освещенного круга, женщина, которая попудрила ей лоб и нос, сказала: «Потерпи еще чуточку, Шен» и снова пропала в тени. Я этого больше не выдержу, решила она тогда и вышла из сценария. Неужели все это за одиннадцать секунд?

— Вы говорите, аппаратурой он сейчас уже не пользуется. Но он еще здесь, в этом здании?

— Если хотите, я позвоню и узнаю.

— Да, узнайте, пожалуйста.

Пола взяла внутренний телефон, спросила невидимого собеседника, как скоро мистер Гроув закончит реабилитацию, и выслушала ответ.

— Нет, — сказала она Терезе, положив трубку, — они говорят, что он, видимо, сразу и ушел. У нас его нет нигде, это точно.

На Терезу накатило серое, тупое отчаяние.

— А вы видели, как он уходил? — спросила она упавшим голосом.

— Да тут столько людей ходит, за всем не уследишь.

— Я могу вам его описать. На нем были… — Тереза задумалась, вспоминая. — Темно-зеленые штаны с массой карманов и пуговиц, вроде армейских. Зеленая рубашка с масляными пятнами на груди. У него было сорок фунтов наличными, четыре десятки. Он бросил их вам на стол. Вы спросили, записан ли он, а он ответил, что ходит обычно в Мейдстонское заведение, предъявил вам свою членскую карточку, и тогда вы его пропустили.

— Рыжие волосы, грязные руки?

— Да, это он! Вы видели, как он уходил?

— Нет.

— Вы совершенно уверены? Вы никуда отсюда не отлучались?

— Теперь я понимаю, о ком это вы, и если бы он ушел, я бы это знала.

— Но ведь тогда он должен быть где-то здесь, в этом здании.

Все это время Тереза держала свое заявление в руке, теперь она передала его Поле вместе с кредитной карточкой «GM».

— Так значит, с этого момента я уже к вам записана?

— Ну да, я думаю…

— Эта кредитная карточка уже зарегистрирована. Можете проверить, я сейчас за ней вернусь.

Прежде чем Пола успела ответить, Тереза повернулась и прошла в дверь, соединявшую приемную с главной частью здания. Ей потребовалось не более двух минут, чтобы убедиться: Гроува и вправду там больше нет. Мало кто из персонала знал, что этот человек приходил сегодня и пользовался аппаратурой; как он уходил, не видел вообще никто.

Тереза вышла наружу под ярко-синее летнее небо и встала рядом с украденной Гроувом машиной. Она стояла и смотрела на тихие улицы, на дальние, окутанные дымкой крыши, на сверкающую полоску моря, на французские облака. Их с Гроувом личности пересеклись, зацепились; она вошла в это здание вместе с ним, он покинул его вместе с ней. Ну и где же он теперь?

Едва она это подумала, как вдали, где-то на тихих улочках булвертонского Старого города заулюлюкали сирены.

Глава 36

В дополнение к своей кредитной карточке Тереза получила членский билет «Экс-экс», брошюру с инструкциями и объяснениями, сертификат на сколько-то миль воздушных путешествий, дисконтные ваучеры на первые десять часов «Экс-экс»-времени, шариковую авторучку с логотипом корпорации «Ган-хо» и холщовый пакет с тем же логотипом. Она благодарно улыбнулась Поле и пошла искать свободный терминал. Компьютеры выглядели несколько иначе, чем те, к которым она привыкла; из трех незанятых она выбрала самый дальний от прохода. Первым делом она ввела свой новый личный номер, указанный на членском билете. Старый номер она помнила наизусть, но вводить его не было смысла.

После недолгой, но все же ощутимой заминки программа начала загружаться.

Тереза сидела и смотрела, как сменяются на экране тексты. Вскоре ей стало ясно, что за восемь или около того месяцев, прошедших после этого дня, программа была заметно усовершенствована. Хотя интерфейс выглядел примерно так же, как и тот, к которому она привыкла, работала программа раза в два медленнее. Клавиатура и монитор тоже выглядели немного иначе. А что касается быстродействия, эта более ранняя версия даже больше ее устраивала, чем прежняя, реагировавшая на любую команду настолько стремительно, что оторопь брала.