Ротвейлер - Ренделл Рут

– Я навсегда останусь здесь, в этой квартире.

– Отдайте мне пистолет, Квик. Разрядите его и выбросьте в окно.

– Вы что, шутите? И меня зовут не Квик. Я им никогда не был.

На его замечание не отреагировали.

– Я хочу посмотреть, как вы разряжаете пистолет. Вы ведь еще ничего плохого не сделали. Ничего не доказано. Вас ни в чем не обвинили. Подозрение может оказаться ложным, это случается. Выбросьте пистолет, прежде чем вы решитесь на что-то незаконное.

Зазвонил телефон. Скорее всего, звонили из магазина Инес. Он дотянулся до него, не отрывая пистолета от позвоночника Людмилы.

– Алло?

Это была не полиция. Звонила девушка, которая его шантажировала.

– Что, наложил в штаны, ублюдок?

Он с такой силой швырнул трубку на рычаг, что покачнулся стол. Потом опять подошел к Людмиле, чтобы посмотреть, что происходит на Стар-стрит. Психолог все еще стоял на месте и о чем-то переговаривался с Криппеном. Несмотря на их обещания, кто-то уже поднимался по лестнице. Если эти люди старались идти бесшумно, то у них не получилось. В дверь постучали.

Джереми на два шага приблизился к двери.

– Как только начнете взламывать дверь, она умрет, – проговорил он, довольный тем, что Людмила снова затряслась. – Она дрожит от страха. Это из-за вас. Что, гордитесь собой? Кто из нас теперь ее запугивает?

Ему не ответили. Возня за дверью неожиданно прекратилась. Казалось бы, в этой ситуации невозможно радоваться, но Джереми был доволен своим пистолетом. С ним можно было делать то же, что с настоящим, кроме одного. Невозможно нажать на курок в самый последний момент. И потому он надеялся, что кто-то сделает это за него. Шаги удалились вниз по лестнице.

– В штате Юта, – обратился он к Людмиле, – смертная казнь – это расстрел заключенного целой командой.

– Они никогда этого не делают, – ответила она.

– Делали. Последний раз в семидесятых. Они призывают волонтеров на роль палачей, но те обычно не могут слона с пяти шагов застрелить. И теперь у них среди простых волонтеров есть натренированные стрелки. Вот так я и хотел бы умереть. А ты?

– А я умирать не хочу. Я недавно вышла замуж.

Он рассмеялся. Снова зазвонил телефон. Если он не ответит, они будут просто продолжать звонить. Придерживая пистолет у самого ее уха, под серьгой, он потянулся к трубке.

– Алло?

– Это инспектор Криппен, Квик, или как вас там, Гиббонс.

Джереми промолчал.

– Вы только вредите себе, и вы это знаете. Пистолет – очень плохая идея. И заложница – тоже. Если вы ее отпустите и бросите пистолет из окна, это зачтется в вашу пользу при рассмотрении дела.

– Чем дольше вы сотрясаете воздух, тем больше мне хочется ее убить. Я приставил пушку к ее уху. Если нажму на курок, она умрет через секунду.

Трубку положили. Опять совещаются, наверное. Он почувствовал, как Людмила отстранилась от пистолета и посмотрела на него:

– Почему ты это делаешь? – Она начала переходить на славянский акцент. – Почему я? Что я такого сделала, почему ты выбрал меня?

– Ты просто попалась под руку, – ответил он.

Подъехала еще одна машина. Полицейский фургон. Оттуда вылезли четверо снайперов с винтовками. Джереми улыбнулся.

– Я не отпущу ее, – выкрикнул он. – Если вы меня убьете, то и ее заодно. Я об этом позабочусь, – он не собирался этого делать, но пусть они так думают.

Зулуета вышел на улицу. Он был симпатичным, и Джереми подумал, что лицо его чем-то напоминает лицо парня, которого он пытался задушить. Они могли быть братьями. Зулуета уставился на него своими черными глазами.

– Мы пока ничего не собираемся предпринимать… Гиббонс. Ни нам, ни вам спешить некуда. Но нужно позаботиться о миссис Перфект. У нее больное сердце. Вы этого не знали?

Джереми не знал, и сама Людмила тоже. Больное сердце придумал Фредди. Но Людмила не собиралась возражать. Она сделала страдальческое лицо и слегка застонала.

– Если у нее случится приступ, у вас, Квик, будут большие проблемы. Но вы можете избежать этого. Отпустите миссис Перфект сейчас, и мы встретим ее. Здесь врач. Отдайте ее нам, Квик, то есть Гиббонс.

Джереми закричал страшным голосом.

– Да плевать мне на ее сердце! А скоро мне на все будет плевать!

«Кроме матери, – подумал он. – Боже, моя бедная мама!»

– Я собираюсь совершить самоубийство, – продолжал он, – только вы меня убьете.