Дети не вернутся - Кларк Мэри Хиггинс

Грамотный малыш… правильно говорит… голосишко у него ясный. Это хорошо. С воспитанными детьми легче справляться. Они не суетятся, не паникуют. Взрослые уже научили их уважению к старшим, и они обычно сговорчивые. Совсем как те, другие. В тот день они спокойно за ним пошли. Он сказал, что они разыграют маму, и они безропотно сели на корточки в кузове машины. Даже ничего не спросили.

— Это игра, — сказал он этому мальчику. — Я — старый друг вашей мамы, и она хочет поиграть в день-рожденную игру. Вы знали, что сегодня — ее день рождения? — Говоря, он ласково гладил девочку. Какая она нежная и приятная на ощупь!

Мальчик — Майкл — явно сомневался.

— Мне не нравится эта игра, — твердо сказал он. Шатаясь, встал на ноги, оттолкнул руки, гладившие Мисси, и обнял ее. Она прижалась к брату. — Не плачь, Мисси, — успокаивал он. — Это просто дурацкая игра. Сейчас мы поедем домой.

Ясно, так просто его не проведешь. Лицо у него открытое, как у Рэя Элдриджа.

— Мы не будем играть в ваши игры, — отрезал он. — Мы хотим домой.

Но у него есть чудный способ заставить мальчишку слушаться.

— Отпусти сестру, — велел он. — Дай ее мне. — Он вырвал девочку, другой рукой схватил Майкла за запястье и подтащил к окну. — Ты знаешь, что такое телескоп?

Майкл неуверенно кивнул.

— Да. Это как папины очки. Он делает вещи больше.

— Верно. Ты очень умный. А теперь загляни-ка сюда. — Мальчик приблизил глаз к окуляру. — Ну-ка скажи мне, что ты видишь… Нет, другой глаз зажмурь.

— Он смотрит на мой дом.

— И что ты там видишь?

— Там много машин… полицейских машин. Что случилось? — Голос мальчика зазвенел от тревоги.

Он с удовольствием взглянул на взволнованное личико. За окном раздался слабый шум. Это начался дождь со снегом, и ветер с силой забарабанил льдинками по стеклу. Скоро видимость ухудшится так, что и в телескоп ничего не разглядишь. Зато он чудесно проведет время с детьми — целый длинный вечер. И он знает, как заставить мальчика подчиняться.

— Ты знаешь, что такое умереть? — спросил он.

— Это значит отправиться к Богу, — ответил Майкл.

Он одобрительно кивнул.

— Верно. И сегодня утром твоя мама отправилась к Богу. Вот почему приехали полицейские. Твой папочка попросил меня приглядеть за вами и сказал, чтобы ты вел себя хорошо и помогал мне заботиться о сестре.

Казалось, что Майкл тоже сейчас заплачет. Его губы задрожали, и он сказал:

— Если моя мама отправилась к Богу, я тоже хочу. Гладя Майкла по волосам, он покачивал хныкавшую Мисси.

— Так и будет. Сегодня вечером. Обещаю.

9

Первые отчеты попали на телеграфные аппараты в полдень: как раз вовремя, чтобы успеть в сводки новостей по всей стране. Жадные до сенсаций дикторы последних известий ухватились за них и послали своих помощников в архивы — искать записи по судебному процессу Нэнси Хармон.

Издатели нанимали самолеты и отправляли ведущих журналистов по уголовным делам на Кейп-Код.

В Сан-Франциско новости слушали два помощника окружного прокурора.

— Разве я не говорил, что эта сучка виновна? — сказал один другому. — Я будто своими глазами видел, как она убивает детей. Говорил, а? Ей-богу, если на нее не повесят убийство, я возьму отпуск и лично прочешу земной шар, чтобы найти этого придурка Леглера, и притащу его сюда. Пусть свидетельствует против нее.

В Бостоне доктор Лендон Майлз наслаждался обеденным перерывом. Миссис Маркли только что ушла. Через год интенсивной терапии она наконец стала довольно сносно в себе разбираться и несколько минут назад сделала забавное замечание. Они обсуждали эпизод из ее детства — тогда ей было четырнадцать лет.

— Вы хоть понимаете, что благодаря вам я прохожу через подростковый возраст и климакс одновременно? Вот это да!

Еще несколько месяцев назад она не шутила.

Лендон Майлз любил свою профессию. Для него психика представлялась тонким сложным феноменом — тайной, которую можно раскрыть только бесконечно малыми откровениями… одно медленно, терпеливо перетекает в другое. Он вздохнул. Десятичасовой пациент находился на ранней стадии анализа и был крайне враждебен.

Он включил радио у стола и вовремя: передавали полуденную сводку новостей.

Тень старой боли промелькнула на его лице. Нэнси Хармон… дочь Присциллы. Прошло уже четырнадцать лет, а он так ясно помнит Присциллу: стройное, грациозное тело, гордая осанка, улыбка, подвижная и живая, словно ртуть.