Похищение - Пиколт Джоди

— Учитывая обстоятельства дела, нет, — говорит доктор Реббард. — Подготовка к суду и сам процесс дачи показаний мог вынудить ее прожить гипотетические сценарии. Она размышляет, зачем отец мог ее похитить, она задумывается, что могло этому предшествовать. Невозможно с уверенностью сказать, вспомнила она это или просто захотела вспомнить. В любом случае это объясняет непонятную ей часть ее жизни и оправдывает поступок ее отца.

— Мне хотелось бы обратиться к конкретным воспоминаниям мисс Хопкинс, — говорит Эмма, и я тут же вскакиваю с места.

— Протестую, Ваша честь! Это слушание касается исключительно приемлемости новых доказательств. Преждевременно было бы позволить эксперту судить, насколько эти воспоминания заслуживают доверия. Для начала она должна выслушать непосредственно мисс Хопкинс.

Иными словами, первое слово — за нами.

Судья Ноубл смотрит на меня поверх очков.

— Мисс Хопкинс готова дать показания?

«Нет, потому что она со мной, считай, не разговаривает».

— Не сегодня, Ваша честь.

— Ну, это уже ваши проблемы, сынок. Мы позволим ей дать показания на открытом заседании, а мисс Вассерштайн — продолжить допрос.

Прокурор подходит к свидетельской трибуне.

— В первом из этих предположительных «воспоминаний» мисс Хопкинс видит мистера Васкеза в трусах с орнаментом в виде синих рыбок. Во втором мистер Васкез приходит к ней в спальню ночью и гладит ей спину. В третьем он просит ее снять нижнее белье и коснуться своих половых органов. По-вашему, это изобличающие показания?

— Люди часто приходят к специалистам с несколькими разрозненными образами, наподобие клочков черно-белой фотографии. Мы называем это «раздробленной памятью».

— Возможно ли, что мисс Хопкинс помнит мистера Васкеза в нижнем белье просто потому, что она, как и все дети, однажды зашла в туалет без стука?

— Разумеется.

— А если он оказался в ее спальне ночью не затем, чтобы развратить ее, а чтобы утешить после кошмарного сна?

— Звучит вполне достоверно, — соглашается Реббард.

— Что касается третьего… Возможно, на то имелись медицинские основания. К примеру, у ребенка могла быть молочница, а мистер Васкез просил ее нанести крем на инфицированную область.

— В таком случае, — отмечает доктор Реббард, — он, напротив, прилагает все усилия, чтобы не коснуться ребенка. Проблема в том, что мы имеем дело с обрывками воспоминаний. К сожалению, мисс Хопкинс не в состоянии восстановить полную картину. Она видит полосатый хвост и кричит, потому что боится тигра, когда на самом деле это может оказаться простая домашняя кошка.

У меня приглашенного эксперта нет: даже если бы было время найти его, я не смог бы с ним расплатиться. Последние два дня я просидел над книгами по психиатрии и юриспруденции, пытаясь найти способ загнать эксперта Эммы в ловушку.

Я подхожу к доктору Реббард, держа руки в карманах.

— Зачем Делии фальсифицировать столь болезненные воспоминания?

— Потому что выгода компенсирует боль, — поясняет психиатр. — На этот крючок можно поймать присяжных, и те вынесут ее отцу оправдательный приговор.

— Подавление, если я не ошибаюсь, это выборочное устранение материалов, причиняющих боль, так?

— Да.

— И это бессознательный акт?

— Да.

— Тогда не могли бы вы объяснить механизм диссоциации?

Она кивает.

— Когда человек напуган или ему больно, восприятие существенно меняется. Внимание сосредотачивается на текущем моменте, на выживании. А когда внимание настолько сужено, чувства могут в значительной мере искажаться. Среди примеров можно привести снижение болевого порога, замедление времени и амнезию. Некоторые психиатры считают, что если устранить источник опасности, то воспоминания восстановятся, — добавляет она, — но я к их числу не принадлежу.

— И хотя вы лично в это не верите, диссоциативная амнезия — это все-таки признанное специалистами психическое состояние, не так ли?

— Да.

— Оно даже включено в «ДСМ-IV», библию психиатрической диагностики. — Я облокачиваюсь на стол и зачитываю вслух: — «Диссоциативную амнезию отличает невозможность воспроизвести важные личные данные, обычно травматического или стрессового характера, причем невозможность воспроизведения превосходит масштабы допустимой забывчивости». Это, кажется, вполне подходит к Делии Хопкинс.