Импульс - Коултер Кэтрин

Они утолили голод сандвичами с ветчиной и сыром. Ровный гул моторов отделял их от похитителей прозрачной стеной, и время от времени казалось, что они одни в самолете, но, разумеется, это была только иллюзия. Маркус держал Рафаэллу за руку, ища на ее лице следы усталости и страдания, но лицо девушки было на удивление безмятежным.

— Я говорил тебе, что у меня не было ни единого ночного кошмара с тех пор, как ты взяла все это в свои руки?

— Что значит «взяла в свои руки»?

— Это означает, что ты сумела подчинить меня себе, целиком и полностью.

— Приятно слышать — выходит, что я выбилась в начальники. А что еще за кошмары?

Он рассказал ей о своем отце, Неудержимом О'Салливэне, человеке с глазами фанатика на мертвенно-бледном лице, чьим единственным оружием было бойкое перо и который ни разу в жизни не ударил ногой по мячу, зато умело цитировал хлесткие высказывания профессиональных спортсменов. Всю свою жизнь он отчаянно боролся за справедливость и честную игру, а когда Маркусу было одиннадцать, отца убили, и почти наверняка это сделал могущественный, недосягаемый для правосудия человек по имени Карло Карлуччи.

— Его убили на наших с мамой глазах, тремя выстрелами, — продолжал Маркус. — С тех пор меня постоянно преследовал этот кошмар, он стал совершенно невыносимым, когда я оказался во Вьетнаме, приобрел там дополнительную остроту, превратился в изощренную пытку. И так продолжалось все эти годы. — Он улыбнулся и добавил: — Благодаря тебе, Раф, случилось чудо: наваждение исчезло, и, похоже, навсегда.

— У тебя есть мама?

Он усмехнулся и рассказал ей о Молли.

— Сильная она женщина, моя мать, а какое у нее большущее сердце, под стать мускулатуре, а как любит поговорить, дать совет на любой случай жизни… — Mapкус налил Рафаэлле еще сока, заставил съесть еще один сандвич и заметил, что глаза у нее слипаются. Ее рассказ об отчиме и «Вирсавии» может подождать — времени у них предостаточно, торопиться некуда. Она нужна ему сильной.

Рафаэлла спала, и он тоже уснул. Впереди была неизвестность, но хорошая форма, подумал он, засыпая, в любом случае необходима им обоим. Проснувшись ночью, он услышал голос надзирательницы:

— Вы сделали ужасную глупость, мистер О'Салливэн. Похоже, общество двух сонь ей наскучило, и она решила поболтать. Интересно, как долго она вынашивала в уме эту фразу?

— Возможно, — вяло отозвался Маркус. — И у гениев случаются промашки.

— Вам не стоило гадить мистеру Джованни.

— Это любопытно. Только вот не думаю, что вам известно, чем это я ему так насолил.

Она неопределенно кивнула головой, но Маркус был уверен, что она не знает, в чем он провинился, и это задевает ее за живое. Она была пешкой, наемным исполнителем, не больше. На вольных хлебах или в штате у Джованни? Как бы там ни было, с заданием она пока справлялась.

Доминик, однако, действовал с невероятной быстротой. Это производило сильное впечатление, вот только роль, отведенная в этом спектакле Маркусу, была ему в высшей степени противна. Интересно, чей это самолет. Доминика? Нет. Он вспомнил о Марио Калпасе. У него тоже был самолет, возможно, это он и есть.

— Наверняка тут все дело в ней. — Женщина ткнула револьвером в сторону Рафаэллы. — Он ясно сказал: не убивать. Наверное, сам хочет. Бывшая любовница?

— Да нет, она — его биограф.

«Медсестра» презрительно хрюкнула. «Мерзкая баба», — подумал Маркус. Было уже за полночь. Он ждал, когда эта стерва заснет.

Итак, у нее приказ не убивать Рафаэллу. Маркус прекрасно понимал: если вдруг понадобится, эта дамочка не моргнув глазом прикончит и Рафаэллу, и его — любого, кто попадется ей под руку.

— Она — замечательный писатель, — сказал Маркус.

— Чушь. Будь она писателем, не валялась бы тут вся в крови.

— Разносторонне талантлива. «Медсестра» снова противно хмыкнула.

— Кстати, у вас случайно нет сестры по имени Тюльп? Она жила в Мангейме.

— Нет.

— Странно. Вы на нее чем-то похожи.

Она так и не представилась, но Маркусу было все равно. Хорошо уже, что она замолчала и отвернулась от него, тупо уставившись в темноту за окном.

* * *

Проснувшись, Рафаэлла первым делом попросилась в ванную.

— С тобой все в порядке? Поклянись.

— Да, — твердо сказала она, и Маркус поверил. Он помог Рафаэлле подняться, чувствуя, что проклятая баба внимательно следит за каждым движением. Неужели она так и не вздремнула? Он подождал у двери ванной, а затем потребовал у охранников принести еды. Когда Рафаэлла вышла из ванной, Маркус сразу понял, что она вполне готова для дела, любого дела. Перед ним стояла прежняя Рафаэлла.