Подружка невесты - Ренделл Рут

На заднем сиденье статую слегка подбросило. Когда Филипп подъехал к Илфордскому выставочному залу, куда должен был заехать по дороге в офис, то переложил Флору с заднего сиденья в багажник, пристроив ее между запасным колесом и картонной коробкой с образцами обоев, которую обычно возил с собой. Там, на парковке у выставочного зала, он не смог удержаться от того, чтобы взглянуть на статую еще раз. Он проткнул пакет шариковой ручкой (пальцем проковырять дырку не удалось) и сделал длинную прорезь, сквозь которую было видно лицо Флоры. Она по-прежнему смотрела в небесные дали, печальная и спокойная. Ну, если бы ее взгляд изменился, тогда и надо было бы начинать волноваться, подумал Филипп.

Возвращаясь домой позже обычного (Рой вручил ему список возмущенных заказчиков, которых нужно обзвонить и успокоить), Филипп размышлял о своем поступке. Зачем он забрал статую? Видимо, считал, что она по праву принадлежит ему и его семье. Разве Арнэм сделал что-то нечестное, чтобы завладеть Флорой? Нет, но нельзя допускать, чтобы люди извлекали пользу из своего обмана.

А теперь, когда статуя лежит в машине, что с ней делать? Не ставить же в саду в Гленаллан-Клоуз: сразу начнутся расспросы. А как же мать? Значит, придется рассказать ей, где теперь живет Арнэм и как у него в саду Филипп увидел Флору. Это рискованно: он всегда избегал разговоров об Арнэме. Возможно, стоит сказать, что это не Флора, а просто похожая статуя, которую он присмотрел в магазине или цветочном центре и решил купить… Нет, безнадежно: зеленое пятно по-прежнему есть и мочка уха по-прежнему отколота.

Как только он войдет в дом, мать увидит Флору и засыплет его вопросами. Их семья не из таких, где каждый живет своей жизнью и толком не замечает другого и родные проявляют мало интереса к делам друг друга. Они сплоченная семья, они заботятся друг о друге, спрашивают о каждой мелочи, кажущейся странной, знают, кто в данный момент где находится и что делает. Филипп уже представил себе, как, держа в руках статую, столкнется на лестнице с Черил, как сестра удивится, как начнутся расспросы…

Он думал об этом, стоя на светофоре на Эджвер-роуд. Он следил за красным, но на секунду оторвался, бросил взгляд вправо и увидел Черил. Только что он рисовал образ сестры в своем воображении — и вот она стоит на противоположной стороне улицы. Черил выходила из какого-то здания — Филипп видел только скопление мерцающих огней, — похожего на видеосалон или клуб. Говори после этого, что знаешь, где сейчас твои родные и что они делают! Черил была в своих обычных джинсах и в черной кожаной куртке. На голове широкополая ковбойская шляпа с узкой тульей, на которой лента с бахромой.

Что плохого в том, что сестра здесь? Черил — свободный человек, она не делает ничего предосудительного, по крайней мере, Филипп этого не видел. Ему нужно было ехать дальше, и он оторвал взгляд от сестры, как только зажегся желтый: еще секунда — и все машины, стоящие за ним, принялись бы сигналить. Филиппа не беспокоило, где была сестра, но его взволновало то, как она выглядела.

Черил выходила из дверей как пьяная или накачанная наркотиками. А может, дело в том, что она очень устала? Или ее попросту выпроваживали? Наверное, что-то в этом роде. К тому же она плакала, слезы текли по щекам. Филипп смотрел на ее лоб, лицо, на то, как она руками утирает слезы, затем перевел взгляд на дорогу, включил передачу и умчался прочь.

Глава 4

В доме Кристин пять девушек позировали на фоне задернутых штор. Шторы эти, висевшие еще в старом доме, были сшиты из роскошного плотного темно-коричневого бархата и не пропускали свет. Теплое майское солнце показалось в комнате лишь одинокой яркой полосой справа от окна и исчезло, когда фотограф скотчем прикрепил штору к раме.

Филипп, чувствовавший себя несколько скованно в пиджаке «Мосс Броз» и брюках в полоску, сначала заглянул в комнату, а потом вошел и остановился. От вспышки в комнате было жарко. Фотограф был старичок в одежде, насквозь пропахшей сигаретным дымом. Увидев, как одеты девушки, Филипп пришел в ужас. Он знал, что у него хороший вкус и он кое-что понимает в сочетаниях цветов. Если это было бы не так, Филипп, наверное, не работал бы в «Розберри Лон», да и не захотел бы там работать. Кто же посоветовал Фи вырядиться в это атласное платье, белое, холодное и блестящее, как лед?! Может, конечно, она сама его выбрала. Но неужели Фи не понимает, что такое аристократическое платье с высоким горлом, узкими рукавами в форме лилий и расклешенной юбкой идет только высоким худым женщинам с маленькой грудью?