Убежище - Новак Бренда

Заставляя себя отвлечься от болезненной пустоты, которую она всегда чувствовала, когда думала об Отем, Хоуп потянула затекшую шею и въехала в гараж. Если ей повезет, она застанет Фейт в хорошем настроении и сможет немного отдохнуть. Судя по ощущениям, она может проспать целую неделю, если…

По дороге от гаража к дому ее ушей достигли чьи-то голоса. Включенный телевизор? Хоуп хотелось в это верить, но мимолетное движение за окнами гостиной сообщило ей, что у них с Фейт гости.

Глава 5

Движимая желанием попасть в дом раньше, чем незваный гость утащит оттуда Фейт, Хоуп мгновенно оказалась на пороге и застыла. Боннер. После стольких лет разлуки она уже начала думать, что больше никогда его не увидит. И уж конечно, она не ожидала увидеть его н собственном доме.

Он изменился. Конечно, когда она видела его в последний раз, ему было всего восемнадцать. Некоторая перемена была ожидаема. Но Боннер не просто прибавил пару дюймов роста и несколько фунтов веса. В отличие от большинства мужчин в общине его темные густые волосы были аккуратно подстрижены, а лицо чисто выбрито. Он был одет в современную одежду и имел ровные зубы, несмотря на то, что мало кто из многоженцев ставил себе скобки. А его глаза…

Глаза остались все теми же. Возможно, поэтому Хоуп так потрясло его присутствие.

Боннер медленно встал. Сидевший рядом с ним Эрвин сделал то же самое.

Присутствие Эрвина удивляло гораздо меньше. Хоуп и раньше думала, что он снова может появиться и устроить им неприятности. Боннера она в такой роли не рассматривала.

— Что здесь происходит? — спросила Хоуп, наконец посмотрев на Фейт.

Та стиснула руки, словно защищаясь.

— Хоуп, прости, — сказала она. — Я… Я просто думала, что должна позвонить маме. Сказать ей, где я и что со мной все в порядке. Она была мне очень благодарна…

— И послала за тобой Эрвина.

— Я просто хотела ее утешить.

— Твоя мать все сделала правильно, — заявил Эрвин, глядя на Фейт. — А теперь ты должна сделать правильный выбор. В конце концов, я твой муж.

— Ты ее дядя, — уточнила Хоуп. — И ничего более.

— Ты что, хочешь, чтобы ребенок твоей сестры стал незаконнорожденным? — закричал Эрвин. — Боннер, ты только послушай! Видишь, какой она стала? Она пытается насмехаться над моим бра…

— Эрвин, успокойся, — резко прервал его Боннер. — Дай мне все уладить.

К изумлению Хоуп, Эрвин сразу сбавил обороты.

— Отлично. Уладь все, Боннер. Я просто… Я зол, вот и все. Она не имела права увозить мою жену и ребенка. Я никогда не делал Хоуп ничего плохого.

Боннер наградил его раздраженным взглядом, и Хоуп приготовилась выслушать то, что он собирался ей сказать. Он был единственным мужчиной, которого она любила. Потом у нее было несколько коротких любовных связей, но ни одна из них не приносила удовлетворения.

— Хоуп, ты прекрасно выглядишь, — сказал Боннер. — Но ты всегда была красивой. Красивей, чем любая другая женщина.

— Ты говоришь это, женившись на моей сестре? — усмехнулась она, внутри едва сдерживая эмоции, которые даже не могла охарактеризовать.

— Ты хочешь, чтобы я солгал?

— Я хочу, чтобы ты ушел.

— Только вместе с Фейт, — встрял Эрвин.

Новый пронзительный взгляд Боннера заставил его заткнуться.

— Хоуп, я знаю, что у тебя нет причин выслушать то, что я скажу. Но я прошу всего несколько минут твоего внимания. Безусловно, наши дороги очень сильно разошлись. Мы можем поговорить наедине?

Глаза Хоуп жгли подступающие слезы, но она категорически не собиралась их демонстрировать. Она уже давно оплакала Боннера.

— Мне нечего тебе сказать.

— Всего несколько минут, — настаивал он. — Я хочу стобой помириться.

Помириться было невозможно. Боннер никогда не сможет вернуть то, что забрал у нее.

Но ему тогда было всего восемнадцать…

В конце концов Хоуп сдалась. Она резко кивнула и увела Боннера на заднее крыльцо. Села в одно из двух кованых кресел, предложила бы ему второе, но не могла заставить себя смотреть на него.

— Здесь хорошо, — сказал Боннер.

Краем глаза она видела, что он оглядывает цветы в саду, птичью купальню и кормушку для колибри.

У Хоуп сдавило горло так, что она не могла произнести ни слова. Она перевела взгляд на огромные головки георгинов — оранжевые, пурпурные, розовые — и попыталась обрести силы и спокойствие у их красоты. Ома вдохнула запах мокрой травы и свежевскопанной земли. Это было ее убежище, созданное ею безопасное место.