Охотники за головами - Несбё Ю

— Вы как сотрудник КРИПОСа вели расследование этой серии убийств. У вас за плечами почти пятнадцатилетний опыт полицейской работы. Случалось ли в вашей практике что-либо подобное?

— Все случаи разные, — сказал Бреде Сперре с небрежной самоуверенностью.

Не нужно быть провидцем, чтобы догадаться — память его мобильника сейчас окажется забита эсэмэсками. Женщина, проведавшая, что он холост, хотела бы попить кофе с интересным человеком, мать-одиночка, живет в окрестностях Осло, имеет машину и кучу времени на той неделе. Молодой парень, которому нравятся взрослые решительные мужчины. А кто-то сразу взял быка за рога и прислал свою фотку. Самую удачную: очаровательная улыбка, только-только от парикмахера, нарядное платье с соответствующим вырезом. Можно и без лица. Или без платья.

— Но разумеется, восемь уби-ых — такое бывает не каждый день, — сообщил Сперре. И добавил, поняв, что сказанное прозвучало почти пренебрежительно: — Ни здесь, ни в стране, с ко-орой у нас приня-о себя сравнивать.

— Господин Бреде Сперре, — сказал Г. Дюбвад, никогда не забывавший несколько раз произнести имя гостя в начале передачи, чтобы оно зафиксировалось в памяти у зрителей. — Эта история вызвала международный резонанс. Однако подобный интерес к ней вызван ведь не гибелью восьми человек, а прежде всего тем, что ключевую роль во всем этом сыграла всемирно известная картина?

— Пожалуй, да, во всяком случае, эта картина достаточно известна искусствоведам.

— А теперь ее можно с полным правом называть всемирно знаменитой! — перебил Одд Г. Дюбвад и попытался поймать взгляд Сперре, возможно, для того чтобы напомнить — они говорят для программы, они — команда и должны работать в паре, чтобы рассказать публике сенсационную историю. А ведь занижение известности картины автоматически снижает сенсационность!

— Как бы то ни было, картина Рубенса ведь оказалась центральным моментом, когда КРИПОС в отсутствие выживших жертв и каких бы то ни было свидетелей, сумел собрать и сложить эту головоломку. Разве не так, господин Сперре?

— Все именно так.

— Окончательные результаты вашего расследования будут опубликованы завтра, но не могли бы вы уже теперь немножко рассказать нашим телезрителям про дело Граафа, как все происходило, от начала и до конца?

Бреде Сперре кивнул. Но вместо того чтобы заговорить, поднял стакан с водой и отпил глоточек. Г. Дюбвад широко улыбнулся в правый край экрана. Возможно, они оба заранее обговорили этот маленький фокус, эту паузу, которая заставит зрителей подвинуться на самый край дивана и напрячь глаза и уши. Или Сперре сам перехватил режиссуру?

Полицейский чиновник отставил стакан и сделал вдох:

— Прежде чем начать работу в КРИПОСе, я, как вы знаете, работал в Отделе ограблений, где, в частнос-и, расследовал многочисленные похищения художественных ценностей, случившиеся в Осло в течение последних двух лет. Одинаковый почерк указывал на то, что за этим стоит некая преступная группа. Уже тогда в наше поле зрения попало охранное предприятие «Триполис», так как большинство домов, где произошли кражи, было оборудовано именно их системами защиты. И теперь мы знаем, что один из тех, кто стоял за кражами, работал как раз в «Триполисе». Уве Чикерюд имел доступ к ключам от жилищ и, кроме того, мог отключать сигнализацию. Очевидно, этот же Чикерюд нашел способ убирать сообщения об этих отключениях из журналов компьютеров. Мы полагаем, что сам Чикерюд и осущест-ил большую часть похищений. Но он нуждался в человеке, разбирающемся в искусстве, который мог бы, общаясь с другими знатоками в Осло, получить информацию, где хранится та или иная картина.

— И тут появляется Клас Грааф?

— Да. У него самого имелась приличная коллекция живописи в квартире на Оскарс-гате, он терся среди искусствоведов и галеристов, особенно в тусовке вокруг «Галереи Э», где многие его видели. Там он общался с людьми, которые сами владели ценными картинами или могли рассказать, у кого такие есть. Эту инфор-ацию Грааф в свою очередь передавал Чикерюду.

— А что делал Чикерюд с картинами после похищения?

— Анонимный источник навел нас на след скупщика в Гётеборге, давнего знакомца полиции, который уже сознался, что имел контакты с Чикерюдом. На допросе этот скупщик сообщил нашим шведским коллегам, что в последний раз, когда он был на связи с Чикерюдом, тот позвонил и предупредил, что выехал и везет Рубенса. Скупщик говорит, он не мог поверить, что это правда. Но ни картина, ни Чикерюд до Гётеборга тогда не доехали…

— Не добрались, — пророкотал Г. Дюбвад с трагической бронзой в голосе. — Но что же произошло?

Сперре криво усмехнулся, прежде чем продолжить, словно мелодраматическая манера ведущего казалась ему немного смешной.

— Похоже, Чикерюд с Граафом решили кинуть скупщика. Представляете — ведь скупщик забирает пятьдесят процентов вырученной суммы, а в этот раз речь шла совсем о других деньгах, чем в случаях с обычными картинами. Как руководитель нидерландского предприятия по производству смешанных технологий, которое торгует с Россией и некоторыми другими странами бывшего Восточного блока, Грааф имел множество кон-актов, причем далеко не только в легальной сфере. У Граафа и Чикерюда появился шанс прожить оставшуюся жизнь в полной экономической независимости.

— Но ведь Грааф производил впечатление состоятельного человека?

— Предприятие, совладельцем которого он был, оказалось в тяжелом финансовом положении, и он к тому же лишился там должности руководителя. А образ жизни, который он вел, требовал затрат. Нам известно, например, что он искал работу на одном норвежском предприятии, входящем в концерн «Хортен».

— Итак, Чикерюд не поехал на встречу со скупщиком, несмотря на договоренность, потому что они с Граафом решили продать картину сами. И что же было дальше?

— Пока они не нашли покупателя, картину надо было спрятать в надежном месте. И они поехали в домик в лесу, который Чикерюд много лет снимал у Синдре О.

— В окрестностях Элверума?

— Да. Соседи говорят, домик использовался редко, но туда время от времени приезжали двое мужчин. К ним, правда, никто не заглядывал, и вообще было такое впечатление, что оба стараются не особо попадаться соседям на глаза.

— И по-вашему, это были Грааф с Чикерюдом?

— Они работали крайне профессионально и общались предельно ос-орожно, чтобы не оставлять следов, которые бы их связывали друг с другом. Ни один свидетель не видел их вместе, и они, судя по распечаткам звонков, никогда не перезванивались.

— Но тут происходит нечто непредвиденное?

— Да. Мы точно не знаем, что именно. Они оба отправились в этот домик, чтобы спрятать картину. Не так уж и удивительно, когда такие суммы на кону, что к напарнику, на которого ты прежде полагался, закрадывается недоверие… Возможно, началась ссора. Причем оба, вероятно, были не вполне трезвы, наши анализы выявили в крови у обоих следы наркотиков.

— Наркотиков?

— Смесь кеталара с дормикумом. Довольно крепкие вещи и совершенно не в ходу у наших местных наркоманов. Так что мы полагаем, Грааф привез это дело с собой из Амстердама. Видимо, смесь подействовала таким образом, что оба утратили осторожность, а затем и всякий контроль над собой. Дело дошло до того, что они убили Синдре О. Затем…

— Минуточку, — прервал Г. Дюбвад. — Не могли бы вы более подробно рассказать нашим зрителям, как именно произошло это первое убийство?

Сперре поднял бровь, как бы обозначая некоторое недоумение в связи с такой неприкрытой кровожадностью телеведущего. Затем продолжил:

— Нет, о деталях мы можем только догадываться. Возможно, Чикерюд и Грааф отправились выпивать к Синдре О и там похвастались украденной картиной. А тот попы-ался или пригрозил вызвать полицию. После чего Клас Грааф убил его с помощью гарроты.

— А гаррота — это…

— Тонкая петля, нейлоновая или металлическая, которая затягивается на горле у жертвы и прекращает поступление кислорода в ее мозг.

— И жертва погибает?

— Эээ… Да.

На пульте в аппаратной нажали на кнопку, и вот уже на выходе, на мониторе, показывающем картинку, что разойдется по тысячам телеэкранов, Одд Г. Дюбвад медленно кивает, устремив на Сперре отработанный взгляд, сочетающий в себе отвращение и озабоченность. Позволяет взгляду проникнуть в самую душу. Секунда, две, три. Три телевизионных года. Режиссер, надо думать, уже взмок. И вот Одд Г. Дюбвад прерывает молчание:

— Откуда вы знаете, что его убил именно Грааф?

— Это подтверждается технической экспертизой. Когда мы обнаружили труп Граафа, в кармане его куртки оказалась эта гаррота. На ней выявлены следы крови Синдре О и частицы кожи Граафа.

— И вам, стало быть, известно, что Грааф с Чикерюдом находились в гостиной Синдре О на месте убийства?