Убежище - Новак Бренда

— Ты приняла меня, когда мне некуда было идти, Лидия. Я никогда не смогу тебя за это отблагодарить.

На мгновение Лидия прикрыла глаза.

— Не благодари меня, — сказала она и потом быстро сменила тему: — Так, ты замужем? Помолвлена? Влюблена?

Своей личной жизнью Хоуп гордилась намного меньше, чем профессиональной. Со времени своего отъезда из Инчантмента она во многом продвинулась вперед, но кое в чем…

— Боюсь, ничего из перечисленного.

— А ты, дорогая? — спросила у Фейт Лидия. Фейт открыла было рот, но тут же снова закрыла его и беспомощно посмотрела на Хоуп.

— Она не замужем, — сообщила Хоуп.

— Понимаю.

— Я замужем. В некотором смысле, — поправила ее Фейт. — Я имею в виду, что мой ребенок не внебрачный… ничего такого.

Лидия не успела ответить. Вернулась женщина, с которой она разговаривала пару минут назад, и в руке у нее была картонная папка.

— Лидия, вот то, что вы просили.

— Спасибо. Джина, зайди на секунду. Я хочу вас представить. — Лидия взяла Джину за руку и провела в комнату. — Это Хоуп Теннер, моя давняя подруга, а это ее сестра Фейт. А это Джина Вон, наша новая акушерка. — Она показала рукой на Хоуп. — Хоуп, Джина раньше тоже работала медсестрой.

— Вон, — повторила Хоуп, напрягая память. — Когда я жила здесь десять лет назад, то была знакома с водителем грузовика с такой фамилией. Вы, случайно, не родственница Зака Вона?

— Я его жена, — ответила Джина, но без большого энтузиазма. Хоуп с трудом представляла их вместе. Джине было чуть за двадцать, длинные рыжие волосы, веснушки на носу и здоровый загар. Она казалась активной и энергичной, совсем не такая, как женщины, жившие в трейлерах «Лайзи Эйч».

— Приятно с вами познакомиться, — сказала Хоуп. Джина пробормотала то же самое и уже хотела уйти, но Лидия ее задержала:

— В общем-то, Джина, я подумала, что ты могла бы взять к себе Фейт пациенткой.

Глаза Джины тут же опустились на выпирающий живот Фейт.

— Конечно, с радостью. Но разве… ее еще никто не ведет?

— Нет. Она недавно в городе и еще не наблюдалась. Вообще не наблюдалась.

Если Джина и удивилась отсутствию у Фейт дородового наблюдения, то никак это не показала. Они в клинике видели многое — женщин без медстраховки, слишком упрямых, ленивых или бедных, чтобы как следует о себе заботиться. И даже тех, кто первоначально собирался рожать самостоятельно.

— Когда подходит срок? — спросила Джина.

— Мы как раз собираемся это выяснить, — ответила Лидия. — Надо посмотреть, в каком состоянии шейка матки. Возможно, она уже раскрывается. Похоже, плод уже опустился. Хоуп, ты не против подождать в коридоре?

— Конечно нет.

На пути к двери Хоуп остановилась и сжала руку сестры.

— Не будет ничего особенного, — сказала она. — Я подожду тебя в холле, ладно?

Она не ждала ответа. Она абсолютно доверяла Лидии, и ей хотелось передать это доверие Фейт. Закрыв за собой дверь, она направилась в холл. Думая о сдержанном отношении Лидии, она завернула за угол и чуть не упала, столкнувшись с Паркером Рейнольдсом.

— Тпру, стоять, — сказал тот и удержал ее на ногах. Руки, поддерживающие ее за плечи, были сильными и уверенными, но, судя по каменному лицу, он был рад видеть ее не больше, чем накануне. Может быть, Инчантмент больше не будет для нее приютом, на который она надеялась. Может быть, она хочет слишком многого, во второй раз ожидая от людей приветливого приема.

Быстро восстановив равновесие, Хоуп отстранилась от Паркера.

— Извините, — пробормотала она. — Я не услышала, что вы идете.

— Нет проблем, — сказал он, но она чувствовала, что какая-то проблема все же присутствовала, поскольку он посмотрел в холл ей за спину. — А где твоя сестра?

— В смотровой с Лидией.

— Так Лидия знает, что вы здесь?

Хоуп кивнула.

— Сколько еще ждать до рождения ребенка? — Судя по тону, он просто не мог этого дождаться.

— Они как раз сейчас пытаются это определить.

— Но ты говорила, что это будет совсем скоро, верно? Через пару недель?

Какое ему до этого дело?

— Я так предположила. — Хоуп кашлянула. Нелегко забыть, что когда-то она преклонялась перед этим человеком. Может, он и ведет себя так, словно они незнакомы, но выглядит по-прежнему как Паркер Рейнольдс, которого она вспоминала с нежностью. Паркер Рейнольдс, который подарил ей ранней весной пальто. Паркер Рейнольдс, что поддразнивал ее, когда она чувствовала себя одинокой, и по меньшей мере дважды подсовывал ей двадцатку — а в то время найти двадцать баксов для нее было сродни горшку с золотом.