Чужое терзанье - Макдермид Вэл

Кэрол ужасно хотелось добавить, что упомянутый клиент — это Эйден Харт, новый босс Тони, гламурный хлыщ от психиатрии. Учитывая, что он входил в ограниченный круг людей, имевших полный доступ к деталям преступлений Дерека Тайлера, Кэрол в какой-то захватывающий дух момент решила, что обнаружила убийцу. Но его алиби исключало такую версию. Пока Сэнди Фостер умирала в адских мучениях, Эйден Харт ужинал в дорогом ресторане с высокопоставленным чиновником и членом парламента. По словам Сэма Ивенса, беседовавшего с ним, главный врач Брэдфилдского психиатрического спецгоспиталя едва не наложил в штаны, когда осознал, что женщина, которой он заплатил за интимные услуги, — та самая жертва, убийцу которой помогает искать Тони Хилл. Но это была конфиденциальная информация, делиться которой Кэрол не имела права.

— Очень жаль, что я не могу составить внятный психологический профиль, — вздохнул Тони, вторгаясь в ее мысли.

— Это не твоя вина. Для работы тебе нужны данные, а в одном-единственном деле их недостаточно.

Тони вскочил со стула и забегал по комнате:

— Увы! Это одна из самых скверных сторон моей работы! Чем чаще преступник выходит из тени и проявляет себя, тем проще бывает вычислить важнейшие элементы его преступлений. В единичном эпизоде невозможно отделить фон от главного. Чем чаще он убивает, тем больше информации я могу извлечь из его действий. Я чувствую себя каким-то чудовищем, потому что единственный оказываюсь в выигрыше, когда убийца вновь наносит удар. Не случайно кое-кто из твоих коллег смотрит на меня как на прокаженного.

— Может, он больше никого не убьет, — без всякой уверенности сказала Кэрол.

— Кэрол, он не остановится. Хоть я и определил это убийство как одиночное, на самом деле оно числится под номером пять.

Она покачала головой:

— Тони, я просмотрела материалы. Дерек Тайлер виновен — в этом нет ни малейших сомнений. Как нет и никаких признаков того, что он действовал не один. Ты мне сам говорил: во всех случаях, где убийцы действуют парой, присутствует высокий уровень взаимозависимости и близости. Они всегда неразлучны. В жизни Дерека Тайлера никого подобного не было. Сэм Ивенс детально ее изучил. Тайлер рос в приюте. Жил один. У него не было подружки или близкого друга, даже приятеля. Что, кстати, предполагает, что на воле никто не переживает за него настолько, чтобы воспроизвести его преступления и вызволить его из психушки по пересмотру дела.

Тони прислонился к стене:

— Я внимательно тебя выслушал, Кэрол, и не могу сказать ничего утешительного. Я вообще не понимаю, что происходит. Нет ни одной приличной версии, которая не разлеталась бы вдребезги при обращении к опыту психологии убийц на сексуальной почве.

— Значит, у тебя не появилось никаких свежих мыслей?

Он пожал плечами:

— Самое лучшее предположение — то, что я высказал тебе в самом начале. Ваш убийца исходит из идеи о насилии, но хочет произвести насилие за рамками самого акта. Он видит себя неким эталоном насильника, желает, чтобы всех, кто последует за ним, сравнивали с ним в том, что касается насилия и злобы, а не простого сексуального удовлетворения.

— Как будто убийство на сексуальной почве бывает простым! — хмыкнула Кэрол.

Тони экспансивно взмахнул руками и плеснул себе на рукав шампанское. Смутившись, нетерпеливо потер расплывшиеся темные пятна.

— Оно простое, Кэрол. Все зависит от работы фантазии. Убери фантазию — и получишь главную причину преступления. В девяноста девяти случаях из ста фантазия первична и помогает одолевать препятствия. Но в этих убийствах есть кое-что еще — попытка преступника утвердить свою абсолютную власть и силу. Он хочет доказать, что даже и нами может манипулировать: контролировать наши реакции и оказывать давление на все судопроизводство.

Он замолк, внезапно утратив нить рассуждений. Кэрол предпочла не вмешиваться и молча потягивала шампанское.

— Кое-что в этом психологическом профиле не дает мне покоя. — Тони оттолкнулся от стены и опять заходил по комнате. — Типологию насилия описал еще в семидесятые американский психолог Николас Грот, и, хотя впоследствии к его теории добавились кое-какие положения, в главном она не изменилась. Так вот, если бы напавший на Сэнди Фостер не убил ее, его можно было бы отнести к классическому типу личностей, самоутверждающихся через насилие. Он тщательно планирует преступление, использует наручники, так как это повышает успешность его нападения. Он хочет, чтобы его жертва не оказывала сопротивления. Вместо того чтобы искать жертву на улице, наш парень использовал проститутку и заплатил ей, чтобы разрешила себя сковать. У такого типа насильников не бывает прелюдий, поцелуев, ласки. Готов поклясться, что в этом случае было именно так. Он просто срезал с нее часть одежды, чтобы она не мешала ему выполнить задуманное, — вот и вся его прелюдия. Нет никаких признаков того, что он взял что-то на память, хотя, как я подозреваю, он снимает свои действия на видео. Пока все по классике. Но потом он ее убивает, что абсолютно нетипично для самоутверждающегося насильника. Все, что мы знаем о таком типе преступников, говорит нам, что они используют силу лишь для достижения своей цели. Они не садисты. И это первая проблема.