Чужое терзанье - Макдермид Вэл

— Отлично. И еще уговор: не пользуйся моей бритвой, о'кей?

***

Сэм Ивенс приоткрыл окно в машине, чтобы выходил дым. Чем удобно вести наблюдение в кварталах красных фонарей — никто не обращает внимания на одинокого мужчину за рулем. Никто, кроме работающих девиц. Они попытались заговорить с ним, но тут же отвалили, когда он махнул своим удостоверением и сообщил, что они его не интересуют.

Алиби Эйдена Харта, возможно, и показалось Кэрол Джордан достаточно надежным, но Сэм Ивенс в процессе беседы с психологом почувствовал, что тот что-то скрывает, и задумался, что это может быть и нельзя ли это обстоятельство обернуть в свою пользу. Ведь если ему удастся включить Эйдена Харта в число подозреваемых в убийстве, его карьере это принесет ощутимую пользу.

В общем, Сэм решил следить за Хартом при любой возможности. Вскоре ему стало ясно: Харт и его жена живут, по сути, каждый своей жизнью, то ли по обоюдному согласию, то ли так уж сложилось само собой. Харт приезжал домой только ночевать. Днем — госпиталь, а вечера он обычно проводил в барах и ресторанах, пил и ел с мужчинами, похожими на него — благополучными, ухоженными и самодовольными.

Однако была в жизни Эйдена Харта и другая сторона, неизвестная, как подозревал Ивенс, его сотрапезникам. В те вечера, когда он не обстряпывал свои карьерные дела и не крепил мужскую дружбу, он снимал проституток для плотских утех. Шок, который Харт испытал, когда Ивенс явился к нему для беседы, не приглушил его аппетиты. Он просто сменил место охоты — вот и все.

Вместо того чтобы искать жриц любви в Темпл-Филдз, он стал выбирать места подальше. Маннингем-Лейн в Брэдфорде, Уолли-Рейндж в Манчестере и вот теперь Чейпелтаун в Лидсе. По наблюдениям Сэма, он выбирал женщин, с которыми мог пойти в их комнатки, и никогда не использовал для быстрой любви свой блестящий черный автомобиль. В двух случаях он вернулся уже через считаные минуты и поужинал в индийском ресторане.

Ивенс не осуждал явное пристрастие Харта к проституткам: он и сам, случалось, прибегал к их услугам. Однако тайная слабость доктора заставила Ивенса задуматься: что творится у того в голове? Почему его влекут эти отнюдь не аристократические утехи? В любом случае сведения о Харте давали в руки Ивенса козыри, которые, возможно, когда-нибудь сыграют. Всем известно, что сексуальные маньяки часто наведываются к проституткам, а люди некоторых профессий — в частности, психиатры — страдают некоторыми личностными отклонениями. Короче, Харт вызывал явные подозрения, хотя Кэрол Джордан исключила его из списка подозреваемых.

Ивенс был решительно настроен на то, чтобы его работа в группе Кэрол Джордан стала лишь очередной ступенькой карьерного роста. Даже если ему придется для достижения цели выставить старшего инспектора в невыгодном свете, чтобы все усомнились в ее профессиональной пригодности. Пусть будет так.

В конце концов, он располагает собственной информацией. А знание — сила.

***

В дверь кабинета постучали. Персонал госпиталя, пока еще плохо знакомый с новым доктором, старался соблюдать формальности.

— Войдите! — крикнул Тони.

Заглянула сиделка:

— Вы хотели поговорить с пациентом тут? Не в комнате для собеседований?

— Верно.

Сиделка скептически подняла брови, будто снимала с себя ответственность за любые последствия.

— Тогда я пойду за ним.

В ожидании ее возвращения Тони прикидывал, какую выбрать стратегию. Он привык мыслить нестандартно, но обычно не применял свои смелые идеи к уязвимым людям. Однако сегодня решился на это. Аргументы противников своих методов он помнил наизусть: это непрофессионально, потенциально опасно для пациента и противоречит всем принципам лечения — просить больного сделать то, что не связано непосредственно с его лечением. Но в нынешней ситуации у Тони была веская причина: возможность спасти человеческие жизни, по его мнению, перевешивала все остальные соображения. Пациенту не будет грозить физическая опасность, потому что тут, в госпитале, все под контролем. К тому же он, Тони, может помочь этому конкретному пациенту повысить самооценку, поставив перед ним посильную цель. Конечно, насколько она посильна — вопрос спорный, но ведь это последний шанс…

Для дальнейших размышлений не было времени. Сиделка распахнула дверь и впустила больного. Том Стори сделал пару неуверенных шагов и остановился. Как отметил Тони, он все сильнее сутулился. Стори огляделся, на его безмятежном лице появилось легкое удивление. Серые глаза пробежали по полкам, уже забитым до отказа книгами, картотечными ящиками и пухлыми конвертами с надорванными углами. Остановились они на Тони, который крутанулся на стуле, оказавшись спиной к заваленному бумагами столу и лицом к двери.