Живая земля - Рубанов Андрей

Людей на площади было густо, но седовласый курил сигарету, и вокруг имелось некое свободное пространство: прохожие обходили, сторонились, иные, пройдя мимо, даже оглядывались с недоумением.

Старик увидел Дениса и просиял. Отшвырнул окурок, торопливо подошел, обнял. Сила рук его была велика, от складок морщинистой шеи пахло хорошим одеколоном.

– Вы тут единственный курильщик, – сказал Денис.

– Хо! – Гарри Годунов рассмеялся. – Мне по фигу. У меня есть разрешение. Добрался нормально?

– Да.

– Пошли. Машина за углом. Как мать?

– Отлично.

– Не ври, – велел знаменитый писатель. – Я сегодня ей звонил, она выглядит неважно. Ты плохо заботишься о матери, пацанчик. За это получишь от старого дяди Гарри в лоб. Но позже.

Денис оглянулся – приятная девушка Полина смотрела на него и махала рукой. Пришлось тоже махнуть, из вежливости, и вообще.

– Пойдем, пойдем, – проворчал Годунов, сжимая плечо Дениса железными пальцами. – Она никуда не денется. Привыкай, тут бабы сами будут на тебя прыгать. Дикари из Европы – в большой моде. Особенно молодые и красивые. Только ремешок на штанах поменяй.

Знаменитый писатель открыл дверь крошечного двухместного электромобильчика; Денис подумал, что вдвоем они просто не поместятся в почти игрушечный экипаж, однако ошибся.

Годунов ловко вырулил на дорогу, но вдруг шепотом выругался и резко затормозил, как и два десятка соседних машин, поскольку по осевой линии со свистом промчалась кавалькада ярко-алых лимузинов.

– Видел? – усмехнувшись, спросил он.

– Нет, – сказал Денис. – Не успел. А что это было?

– Это, брат, проехал очень большой человек. Кстати, отца твоего старый знакомый. Директор-распорядитель Нулевого канала. Господин Пружинов Никита Никитович. Фильмы про Буслая смотришь?

– Бывает, смотрю.

– Это он их делает, – торжественно произнес Годунов. – И не только фильмы. Книги, сериалы, журналы. Трехмерные видеокомиксы. «Буслай и битва за независимость Аляски», «Буслай и волшебная золотая ксива», «Буслай и великий бамбуковый поход»… – Писатель поднял узловатый палец. – И справку о правилах поведения в столице нашей родины имплантировали в твою башку с его сервера. Это он, господин Пружинов, решает, какую мысль вставить тебе в голову, а какую – нет. Но не будем о нем. Я его уважаю, – Годунов цыкнул зубом, открыл окно и сплюнул. – Очень.

Он вдруг коротко простонал и выкрикнул:

– Да идите вы на хуй!

Повернулся к Денису.

– Извини, пацанчик. Мне только что напомнили, что плевать на проезжую часть нельзя. Триста червонцев штрафа.

Дорога плавно нырнула в тоннель, на стенах его Дениса успел заметить плохо закрашенное граффити: «Петросяна – в Мавзолей».

Машинки в соседних рядах катились небыстро, все – на одной скорости, дорога освещалась неярко, но приятно, и предупредительные огни загорались тоже неярко, но приятно, и когда Годунов вырулил наконец на поверхность, на бульвар, засаженный кленами и соснами, – все показалось Денису неярким и приятным. Тротуары цвета топленых сливок, стены цвета кофе с молоком – дамский, кондитерский уют, бери ложечкой и кушай.

– Смешно, – сказал Денис. – Все такое… игрушечное. Узкие дорожки, маленькие домики.

– Хо! – усмехнулся Годунов, вращая миниатюрный руль. – Ясный палец, смешно. У вас там башни до неба, а тут не строят дома выше трех этажей. Чтоб у граждан не возникало болезненных ассоциаций с прошлым. По той же причине нигде не используют зеленого цвета. В Пип-Сити любят телесный цвет. И еще – красный. Надеюсь, ты понимаешь почему.

– Нет, – честно признался гость новой столицы.

– Потому что красный и зеленый – это цвета-оппоненты. Как желтый и синий, оранжевый и фиолетовый. Ничего зеленого, ни в коем случае. У меня вот в личном файле – зеленая метка, потому что я когда-то употреблял мякоть стебля, и еще серая метка, потому что меня судили за употребление мякоти стебля и дали срок. Так что меня не везде пускают… И тебя, кстати, не везде пустят.

– Знаю, – сказал Денис. – Мне загрузили справку. Я сын родителей, употреблявших мякоть стебля, а значит – сам склонен к употреблению. Это зеленая метка. Мой отец убил человека, а значит, я тоже склонен к насилию. Генетически. Это красная метка. Мне нельзя приближаться к детским садам, школам и административным зданиям ближе чем на сто метров. Мое имя, фамилия, род занятий, место рождения и особые метки находятся в общедоступном файле, файл является собственностью Нулевого канала и свободно пребывает в активном информационном поле. Любой гражданин в любой момент времени в любой точке города может загрузить себе мой файл и выяснить…