Смерть под ножом хирурга - Герритсен Тесс

— За исключением одного.

— А именно?

— Какое удовлетворение от такого предприятия, если твоя жертва не испытывала мучений?

— Это проблема. — Гликмен подумал. — Можно заставить их сначала бояться. Ну, всякие угрозы. Телефонные звонки. Предупреждения.

Дэвид вспомнил череп на стене в комнате Кейт. Ему все больше становилось не по себе. Он встал, начал бросать бумаги в портфель.

Нечего здесь больше торчать, он может с таким же успехом беспокоиться и в доме матери.

— Знаешь, одна вещь меня больше всего удивляет в этом деле, — сказал Гликмен.

— Что ты имеешь в виду?

— ЭКГ. Танака и Рихтер были убиты самым кровавым способом. Почему убийца выбрал в случае с Эллен О'Брайен смерть, похожую на сердечный приступ?

— Работая у прокурора, я понял, что убийство не поддается логике.

— А мне кажется, что наш убийца пошел на это, чтобы переложить вину на доктора Чесни.

Дэвид, который уже был у двери, вдруг остановился.

— Как ты сказал?

— Что он пошел на все эти хлопоты, чтобы…

— Нет, ты сказал «переложить вину»?

— Я сказал? Ну да.

— Кого привлекут, если человек умирает на операционном столе?

— Ну, вина обычно делится поровну между… — Гликмен замолчал. — О господи! Почему я не подумал об этом раньше?

Дэвид уже набирал номер полиции, проклиная себя, что был так долго слеп. Убийца был все время рядом. Наблюдал. Ждал. Он знал, что Кейт пытается все расследовать, и она уже близка к разгадке. И он испугался. И поэтому появилась надпись на стене. И слежка за машиной.

Напуган достаточно, чтобы убить еще раз.

Было пять тридцать, и почти все служащие регистратуры уже разошлись. Девушка-регистратор неохотно взяла у Кейт листок с запросом и пошла к компьютеру. Немного погодя она сказала:

— Этот пациент умер.

— Я знаю. — Кейт вспомнила, как уже пыталась получить здесь информацию.

— Значит, дела здесь нет. Оно в архиве.

— Я знаю. Не могли бы вы найти его для меня?

— Надо перерыть целый ряд папок. Почему бы вам не прийти завтра?

Кейт попыталась ее убедить:

— Мне очень нужно сейчас. — У нее чуть не вырвалось, что речь идет о жизни и смерти.

Девушка взглянула на часы и неохотно пошла в комнату архива.

Через пятнадцать минут она вернулась и отдала Кейт папку с делом.

Кейт села за стол в углу холла и прочла на обложке: «Брук. Ребенок женского пола».

Ее не успели назвать.

В деле был сертификат о смерти, скупая запись: смерть наступила 17 августа в 2.00 от кислородного голодания мозга. Свидетельство о смерти подписано доктором Танакой.

Она взяла принесенную с собой копию карты Дженни Брук. В который раз внимательно прочла вновь, строчку за строчкой. 28 лет, нормальное протекание беременности, никаких предупреждений о возможном осложнении. Роды вовремя. И вдруг взгляд задержался на примечании мелкими буквами внизу страницы. В 16 недель из матки взяли жидкость на обязательный анализ. А раз так — они заодно определили пол ребенка. Но результата анализа в отчете не оказалось. Кто-то изъял его. Ей вдруг стало жарко, и она обернулась к девушке:

— Мне нужно еще одно дело.

— Надеюсь, не из архива.

— Нет.

— Имя?

— Уильям Сантини.

Через минуту дело было в руках Кейт. Вдруг она засомневалась: а хочет ли на самом деле узнать правду? Наконец, открыла.

В тот же день. Но немного позже. Как раз в это время девочка Дженни Брук уже умерла, а Уильям Сантини появился на свет.

Два ребенка — один мертвый, один живой. Вот и мотив для убийства?

— Ты работаешь с картами? — раздался рядом знакомый голос, и, подняв голову, она увидела рядом Гая Сантини.

— Я… Уже ухожу. — И добавила: — Ты задержался?

— Машина сломалась, меня подбросит Сьюзен. — Он взглянул на пустую стойку, девушка куда-то исчезла.

— Она только что была здесь. — Кейт направилась к выходу.

— Ты слышала новости? О жене Эвери? Для нее это был благословленный конец.

Он нахмурился, глядя в спину замершей у выхода Кейт.

— Что-нибудь стряслось?

— Нет, я просто… Извини, мне действительно надо идти. — Она уже выходила, когда за спиной раздался возмущенный возглас:

— Доктор Чесни!

Кейт обернулась и увидела, что регистраторша с негодованием смотрит на нее из-за стойки.